Музыка под занавес

— Андропов и его водитель побывали на вечере Федорова в Поэтической библиотеке. Федоров, скорее всего, заметил его в публике и узнал, поскольку выдал обличительный экспромт. И на русском языке. Я думаю, что экспромт был направлен именно против Андропова. Если ты не в курсе, экспромт — это…

— Я знаю, что такое экспромт, — перебил Ребус. — Что ж, весьма любопытно, весьма…

— А как твои дела? Тебя отпустили?

Он не сразу понял, что она имеет в виду, а когда понял — рассмеялся негромко.

— Меня никто не собирался задерживать. У них нет ничего, кроме следов крови на бахиле, которая — кровь, я хочу сказать, — относится к той же группе, что у Кафферти.

— А где ты сейчас?

— Решил навестить нашего тяжелобольного.

— Господи, Джон, ты хоть понимаешь, как это может выглядеть?!

— Я не собираюсь душить его подушкой, Шив.

— Но что будет, если вскоре после твоего ухода Кафферти вдруг отбросит коньки?

— А вы неплохо соображаете, сержант Кларк.

— Тебе нужно убираться оттуда как можно скорее!

— Где ты меня подберешь?

— Я должна вернуться в участок.

— А разве мы с тобой не договорились арестовать шофера?

— Мы с тобой ничего подобного делать не будем.

— Ты хочешь сказать, что собираешься сначала посоветоваться со Старром?

— Да.

— Он знает это дело не так хорошо, как мы, Шивон.

— Там и знать особенно нечего. На данный момент у нас ничего нет — никаких фактов, никаких улик. Одни догадки и твои фантазии.

— Вот тут я с тобой не согласен. Картинка потихоньку начинает вырисовываться. Разве ты не чувствуешь?

За разговором Ребус снова поднялся со стула, но только затем, чтобы еще раз вглядеться в лицо Кафферти. Один из приборов громко загудел, и Шивон издала протяжный вздох.

— Ты все еще там, — констатировала она.

— Мне показалось — у него дрогнули веки. Ну так где ты меня заберешь?

— Давай сначала я все-таки поговорю со Старром или Макреем.

— Лучше предоставь это дело Стоуну.

Шивон некоторое время молчала, потом осторожно переспросила:

— Ты предлагаешь… Я не ослышалась?

— НОП обладает куда большим авторитетом, чем ты или я. Расскажи Стоуну о связи между Федоровым и Андроповым.

— И что это даст?

— Это может помочь Стоуну предъявить Кафферти обвинение. Андропов — бизнесмен, а бизнесменам нравится заключать сделки.

— Ты же знаешь, что я этого не сделаю.

— Тогда зачем я трачу силы и время на уговоры?

— Ты вбил себе в голову, что если Стоун будет на моей стороне, мне это поможет. Но сейчас он уверен, что я — твоя сообщница, которая помогла тебе добраться до Кафферти. Ты считаешь, что переубедить Стоуна можно только одним способом — сообщить ему о связи Андропова и Федорова, но на самом деле мне это не…

— Ты слишком умна, Шив. Иногда это тебе мешает. — Ребус немного помолчал. — И все равно тебе придется поговорить с ним, — добавил он после паузы. — Если русское консульство начнет ссылаться на дипломатический иммунитет, НОП сумеет кое-что этому противопоставить.

— Что, например?

— У них должны быть прямые выходы на Специальную службу^[23] и разведку.

— Хочешь напустить на русских всех наших джеймсбондов? — хмуро осведомилась Шивон.

— Существует только один Джеймс Бонд, ты сейчас с ним разговариваешь, — сказал Ребус, надеясь ее рассмешить, но Шивон не засмеялась.

— Я подумаю, но только если ты пообещаешь немедленно убраться из больницы, — твердо ответила она.

— Уже ухожу, — солгал Ребус и выключил телефон.

Во рту у него пересохло, и он подумал, что Кафферти не пострадает, если он глотнет воды из стоящей на тумбочке пластмассовой бутылки. Выпив два стакана, Ребус вытер рот ладонью и решил заглянуть в саму тумбочку.

Он не ожидал найти там ничего интересного, однако в тумбочке оказались часы, ключи и бумажник Кафферти. Не воспользоваться таким случаем было нельзя, и Ребус взял бумажник в руки.

Внутри лежали пять десятифунтовых банкнот и несколько клочков бумаги с записанными на них телефонными номерами, ни один из которых ничего не говорил Ребусу. Часы, как и следовало ожидать, были золотыми, фирмы «Ролекс», и Ребус, взвесив их на ладони, сразу убедился, что это не подделка. Потом он взял ключи. На кольце их было не меньше шести; Ребус поигрывал связкой, и ключи тренькали и звякали, тренькали и звякали…

Судя по всему, это были ключи от дома Кафферти. Ребус взглянул на неподвижное тело на кровати.

— Ты не возражаешь? — негромко спросил он и добавил после паузы, опуская ключи в карман: — Я так и думал.