Музыка. Притворись ее знатоком

После счастливой юности, неразумно растраченной в велосипедных прогулках по холмам Молверна, он внезапно прославился, создав 14 вариаций на оригинальную тему «Загадка». Каждая вариация была музыкальным портретом одного из друзей Элгара, и после того, как некие умники вдруг поняли в чем дело, они тут же захотели узнать, вариациями чего были эти вариации. На самом деле об этом забыл и сам Элгар, но он сделал вид, что желает сохранить это в тайне. Потом он сочинил марши «Пышность и Обстоятельство» и безумно огорчался, когда слышал исполнение «Края упования и славы» на вокзале Ватерлоо.

Элгару удалось прослыть самым типичным английским композитором, поскольку явное предпочтение он оказывал скачкам, а вовсе не сочинению музыки, которая всегда раздражала его. Абсолютно непонятый и непризнанный при жизни, он сделался столпом английской респектабельности от музыки. Но эта не та точка зрения, с которой надо профессионально оценивать Элгара, как это сделали почти все.

В такой книге, как наша, невозможно рассмотреть под микроскопом каждого композитора, и любой из вас, конечно же, скажет, что многих мы пропустили и, разумеется, пропустили именно тех, кто действительно должен быть включен в состав алфавитного перечня композиторов!

В этом случае настоящий знаток и ценитель музыки должен попытаться найти композитора, о котором никто ничего не знает, и собрать всевозможные сведения о нем. Первое имя, которое приходит на ум, — Макс Регер, чья музыка так сложна и непонятна, что практически невозможно убедить критиков писать о ней. Но что может быть лучше вещей таинственных и непонятных?

СОВРЕМЕННАЯ МУЗЫКА

Использовавшиеся для ее создания выразительные средства появились вскоре после того, как любители музыки вообще перестали ее понимать.

Для некоторых современная музыка начинается с Шёнберга (см. алфавитный указатель композиторов), а для иных Шёнберг — такая же старая калоша, как Вагнер или Делиус. Момент, когда музыка становится настолько мрачной и непонятной, что ее уже можно квалифицировать как современную, весьма тонок и неуловим. Нам доводилось слышать, что Скрипичный концерт Альбана Берга определяли как «романтический». С другой стороны, многие люди осознают, что они слушают концерт Веберна, но они не осознают, что присутствуют в зале, где исполняется действительно музыка!

Лично вам современная музыка может и не нравиться. Если вы нормальный человек, это тем более понятно. Даже большинство критиков, живущих за счет того, что пишут о современной музыке, втайне играют Моцарта и Шуберта для собственного удовольствия. Однако явно глупо высказывать собственное недовольство вслух, так как в этом случае вы тут же лишитесь всех своих достоинств интеллектуала в глазах любого поборника современной музыки.

Вам просто необходимо культивировать термины типа «тематические структуры», «современная сенсибильность», «базовая тема» итак далее. Постарайтесь употреблять их как можно чаще. Чтобы найти и усвоить соответствующие термины вроде «парадигмы», «диплогический» и «конкатенальный», загляните в книгу о современной музыке, но помните: ни грамма алкоголя, пока пользуетесь ими.

Подготовиться ко всякого рода неожиданностям в ходе дискуссии о современной музыке невозможно, но вы всегда можете глубокомысленно пробормотать что-то типа «интересно», или «гениально», или, что еще лучше, шумно и бурно отреагировать на сказанное. Никогда не признавайте, что кто-то, о ком идет речь, действительно «авангард»; продемонстрируйте свою продвинутость в вопросе, сказав «да, но, может быть, слишком узок на первый взгляд» или «холоден», или даже «слишком предсказуем». Такого рода заявления трудно опровергнуть!

На самом же деле интересно то, что ужасна не вся современная музыка. Встречаются еще композиторы (вроде шведа Эвина Тубина или британца Джорджа Ллойда), которые пишут музыку если и не отличающуюся моцартовски- ми достоинствами, то все же приятную на слух! Последнее, чем публика была изумлена, а критика шокирована, так это употреблением слова «деривационный» при каждом удобном случае. И как же всех осчастливил Альфред Шнитке, сочинявший современную музыку на добрый старый лад. Она звучит так, как если бы три произведения (и все — нелегкие для исполнения) исполнялись одновременно! Очень скоро Шнитке был признан лидером нового направления, а его произведения стали транслировать чуть ли не каждый день.

На всякий случай, если вы решились подискутировать с интеллектуалом, не следует говорить, что, к примеру, на такого-то оказал влияние Штокхаузен. Подобное заявление чревато расспросами, что небезопасно! Лучше с пафосом заявить, что «он начал там, где остановился Штокхаузен», — ведь, скорее всего, никто и понятия не имеет, о чем идет речь.