Музыка= радость и боль моя

Есть еще одно препятствие на пути новых советских опер: для того, чтобы, скажем, такой некогда инициативный и пытливый оперный театр, как Театр им. Станиславского и Немировича-Данченко, мог поставить оперу, ее должны утвердить шесть инстанций, причем любая из них имеет много прав для того, чтобы запретить произведение, а разрешить, в сущности, могут немногие. Устранить эти препятствия обязательно нужно, потому что на каждой из этих ступеней есть люди, вкус и пристрастия которых часто отнюдь не совпадают со вкусами и желаниями зрителей. Было бы хорошо, если бы многочисленные и с каждым годом увеличивающиеся этажи в учреждениях, руководящих искусством, предоставили хотя бы одну комнату для творческой работы, для творческих дискуссий. Комитет по делам искусств руководит созданием духовной культуры, в возглавляет деятельность художников. Люди, руководящие искусством, должны прислушиваться к мнению художников-профессионалов и не считать свое мнение законом. Это принесет несомненную пользу делу создания классической советской оперы.

* * *

Слушал оперу “Игрок” С. Прокофьева по Ф. Достоевскому, показанную Большим театром *.

# * Премьера оперы состоялась 7 апреля 1974 г. в Большом театре СССР. Постановка Б. Покровского, дирижер А. Лазарев. Артисты премьерного спектакля: А. Масленников, А. Огнивцев, Г. Вишневская, Л. Авдеева, Т. Синявская.

Событие примечательное. Особенно для людей, которые трудятся искусстве. Надо пожать руку за труд, за приобщение к этой опере и руководителям, и исполнителям. Хотя не скрою — самый лучший режиссерский план без такого блистательного состава артистов, какой есть в Большом театре, не донес бы идеи. Нужно сказать, что участники спектакля вызвали радостное удивление своим актерским мастерством. И заслуга постановщиков в том, что они способствовали выявлению творческих достижений. Этот спектакль знаменателен еще и тем, что он доказал, вопреки мнению некоторых “экспериментаторов”, прибегающих в кино к приему использования голоса одного артиста, когда изображение предлагается другому, что оперные артисты могут выступать как драматические, а обратное тому невозможно.

Театр живет по своим законам: что-то приобрели, что-то потеряли. Почти все написанное С. Прокофьевым прозвучало за прошедшие двадцать лет. Стремиться надо по возможности больше знать, но ограничение есть во всем. Надо вспомнить — Пушкин и Даргомыжский, “Русалка” и “Каменный гость”. “Русалка” идет столетие и будет звучать и дальше. “Каменный гость” шел в Большом театре при чудных декорациях с артистами, которые определяют эпоху: Алчевский и Боначич, Шаляпин, Лосский, Озерская, за пультом — Рахманинов, а спектакль прошел несколько раз, и больше эта опера не звучит. Мне довелось работать над ней в двадцатые годы, когда к ней проявляли интеpec И. Судаков и В. Немирович-Данченко, но завершения спектакль так и не получил.

Так и у Прокофьева. “Война и мир” завоевывает оперные театры многих стран, а “Игрок”... будущее покажет.

У Мусоргского каждая его нота — дар человечеству. “Хованщина”, “Борис Годунов” бессмертны. А о “Женитьбе”, завершенной Ипполитовым-Ивановым, известно немногим. Даже “Фальстаф” Верди не удерживается в репертуаре оперных театров. “Питер Граймс” Бриттена — певческая опера. А “Альберт Херринг”? Долголетие обеспечивается установившейся формой — ансамблями, ариями, дуэтами. Практически нужен самостоятельный оперный театр с малой сценой. Тогда бы оперы, построенные на музыкальном речитативе, могли обрести новую аудиторию. Иначе малые формы сегодня могут затормозить большие.

Другой пример: “Моцарт и Сальери” Римского-Корсакова. У Мамонтова — Зимина пели Шаляпин (Сальери) и Шкафер (Моцарт). Партию рояля за кулисами — Рахманинов. И осталось это только памяти музыковедов. Ушло. Объяснить это инертностью и неподготовленностью публики не всегда можно да и неверно.

Это тема острая. Почему многие советские оперы не удержались в репертуаре? Нередко опера даже идет, но зритель относится к ней не так, как предполагали композитор и театр.

Я верю, что многие оперы, не удержавшиеся в репертуаре ныне, пойдут в оперных театрах, так как в них есть и мелодия, и накал страстей и социальные проблемы. Я верю, что при постановке оперных сочинений не будет той правды сценического решения, которую сегодня выдают за правду, а будет оперная, то есть условная правда. В этом-то и трудность руководства театром. Не сказать об этом – грешить, а мне ни к чему!

Духовность формируется с детства

Передо мной—письмо. Пришло оно издалека—из Сумской области от еще совсем молодого человека.