Музыка сфер

Александр вновь перепугался, увидев, как молодой француз словно смотрит, не видя, тыча пальцем в необъятность ночного неба.

— Гай, — умоляюще сказал он, кое-как поднявшись из-за стола. — Мне кажется, вы утомились. Прошу вас, успокойтесь…

Гай бешено обернулся к нему, и Александр с ужасом увидел, что в уголке его рта клубится пена и стекает по подбородку.

— Они все следят за мной, все они. Морской Краб, Пресепе[15]… вы ее знаете? Знаете про ее яд? В летние ночи она прячется от меня, но я знаю, что она там, чуть ниже горизонта, выжидает, чтобы ухватить меня своими клешнями, едва наступит осень… Да-да, Пресепе следит за мной, но я возьму над ней верх, раздавлю пятой, как Геркулес раздавил…

Александру казалось, что Гай бредит. Он отчаянно искал глазами помощи и испытал неимоверное облегчение, заметив, что к ним быстро направляется Ротье.

— Послушайте, Гай, — сказал доктор спокойно, — вы здесь простудитесь, если не оденетесь потеплее. Пойдемте со мной ненадолго в дом. Идемте же! — И он взял молодого человека за плечо.

— Нет! — Гай яростно сбросил руку Ротье. — Не прикасайтесь ко мне… — Он продолжал пятиться, пока не оказался в нескольких дюймах от низкого парапета. За спиной у него манила головокружительная чернота.

Внезапно Августа оказалась рядом с братом.

— Доктор прав, Гай. Вернись ненадолго в дом. Если хочешь, я приду к тебе. Ты устал.

Гай уставился на нее, словно не узнавая. Она была теперь без чепчика, и ее коротко подстриженные ненапудренные волосы отливали алостью в лучах тусклых ламп, которые мерцали вдоль низкого парапета. Гай протянул к ней руку.

— Твои волосы, — прошептал он. — О, твои чудесные волосы…

— Гай, пойдемте со мной, — резко сказал Ротье, бросив на Августу предостерегающий взгляд. Гай уставился на доктора почти с ненавистью, потом повернулся и начал медленно спускаться по лестнице. Доктор следовал за ним.

Августа встала рядом с Александром. С непокрытой головой, плотно кутаясь в бахромчатую шаль от поднявшегося ветра, в порывах которого дрожали и сверкали огоньки ламп.

— Бедный мосье Уилмот, — сказала она шутливо, но ее обычная дразнящая улыбка дрожала на ее губах почти как огоньки ламп на крыше. — Вас как будто ошеломили мгновенные перемены в разговоре моего брата. Неделями он спокоен, он мыслит ясно. И тут его вновь поражает болезнь, и вы сами видели, что происходит. Пьеру приходится давать ему успокоительное питье, но тогда рассудок моего брата затемняется по-иному.

— Но он выздоровеет? — спросил Александр, все еще не оправившийся после увиденного и услышанного.

— Да-да! Его недуг пройдет. Все проходит… — Ее голос замер. Тоскливый взгляд, казалось, устремился далеко-далеко, будто притянутый созвездием Сота Berenices[16] на западе. Скопление этих слабых звезд совсем затемняла яркость Арктура поблизости. Внезапно Александру на память пришла легенда о Беренике. Он вспомнил, как египетская царица отрезала свои прекрасные волосы в дар Юпитеру, чтобы спасти любимого человека. И вот Августа. С отрезанными волосами. В горе. Может быть, она хочет дать ему понять что-то?

Она задрожала, затем словно обрела спокойствие. Снова глядя на Александра, она сказала негромко:

— Мы нуждаемся в вашей помощи. Вы ознакомитесь с цифрами Гая?

Тут Александр заметил, что у его плеча стоит Карлайн и следит за ним. Вновь сосредоточенность синих глаз англичанина вызвала у него тревогу.

— Разумеется, сказал он. — Я к вашим услугам. И уже сказал Гаю, что займусь ими.

Внезапно он услышал слабо доносящуюся музыку клавесина. Ноты струились в ясном ночном воздухе будто вода. Звуки эти восхитили его, они были столь эфирными, что он подумал, не чудятся ли они ему, но тут же увидел, что Августа тоже их слушает.

— Это Гай, — сказала она. — Ему лучше, понимаете? Иногда недуг проходит скоро. Музыка — великая целительница, далеко превосходящая опий. Бывают минуты, когда мой брат вспоминает слишком многое. — Она поколебалась. — Когда-то он страстно любил одну женщину. Она не была свободна, чтобы стать его, но мой брат был пылок в своем ухаживании, и кто осудит его за это? Их время вместе было кратким. Иногда при вспышке недуга он говорит о ней.

— Я знаю, — тихо сказал Александр. — Ее звали Селена.

Она наклонила голову в знак подтверждения. Когда она вновь ее подняла, глаза у нее неестественно блестели. Александру почудилось, что он видит в них слезы.

— Да, ее звали так. Иногда ему трудно смириться с тем, что он ее потерял. Иногда мне кажется, что поэтому он и заболел. — Она попыталась улыбнуться. — Но он полностью выздоровеет. Я знаю, так и будет, когда он найдет свою потерянную звезду. Слышите, он играет… Ах, мосье Уилмот, маленький мышонок… Мы так рады, что вы здесь с нами.

— Я помогу ему найти его звезду, — еле выдохнул Александр.

— Да, — сказала она. — Да.

XXX