Музыка случая

— Затем, что, чтобы отсюда выбраться, нам нужна машина, козел, — сказал Поцци.

— Нет проблем, — повторил Флауэр. — Только помните, я вас предупредил.

— Давай, Джек, сдавай, — сказал Нэш. — Сначала для мистера Флауэра. Уступим ему дорогу.

Поцци распечатал колоду, вынул джокеров, перемешал и сдал, как сказал Нэш. Картинно согнувшись и щелкнув картами, положил их перед Флауэром. Толстяк оставался спокойным, но он ничего не терял. Флауэр потянулся и двумя пальцами, большим и средним, решительно снял верхнюю. В руке у него оказалась семерка червей. Увидев ее, Стоун только пожал плечами, а Поцци хлопнул в ладоши — один раз, от души, приветствуя этот жребий.

Нэш снял карту рубашкой вверх. Внутри была пустота, и только мелькнула мысль о нелепости этой мелкой драмы. Мелькнула в ту самую секунду, когда он собрался перевернуть карту. «Самый нелепый момент в моей жизни», — подумал он про себя. Тут он подмигнул Поцци, перевернул, и это оказалась четверка треф.

— Четверка! — взревел Флауэр и, не веря глазам, хлопнул себя по лбу. — Четверка! Ты даже семерку не смог побить!

Больше никто там не проронил ни звука. Все они долго молчали, и Стоун наконец сказал — не хвастливо, скорее устало:

— Десять тысяч долларов. Кажется, мы выиграли еще десять тысяч. Загадочное число.

Откинувшись в кресле, Флауэр пыхнул несколько раз сигарой, изучая Нэша и Поцци так, будто видел их в первый раз. Нэш подумал, что он сейчас похож на директора старшей школы, к которому привели двух правонарушителей. В его лице читался не столько гнев, сколько недоумение, словно они задали ему нелегкую философскую задачу, у которой нет однозначного решения. Он им найдет наказание, найдет безусловно, однако сейчас он понятия, кажется, не имел какое. Ему не хотелось быть ни жестоким, ни чересчур снисходительным. Мера должна была быть адекватной, справедливой и при этом иметь воспитательное значение — не наказание ради наказания, а правильная, конструктивная мера, чтобы детишки извлекли урок из содеянного.

— Кажется, мы столкнулись с дилеммой, — наконец сказал он.

— Да, с настоящей, — сказал Стоун. — С настоящей дилеммой. Положение сложное.

— Эти двое нам должны. — Флауэр продолжил свои рассуждения так, словно Нэша и Поцци здесь не было. — Но, если мы их отпустим, они сбегут. Если не отпустим, у них не будет возможности расплатиться.

— Кажется, вам остается только поверить нам на слово, — сказал Поцци. — Разве не так, мистер Гамбургер?

Проигнорировав оскорбление, Флауэр повернулся к Стоуну.

— Что ты думаешь, Вилли? — сказал он. — Кажется, мы допустили просчет.

Слушая их, Нэш вдруг вспомнил о деньгах на имя Джульетты. Может быть, вынуть из них десять тысяч было бы не так и трудно. Звонок в банк все решил бы, и к вечеру деньги были бы переведены на счет Флауэра и Стоуна. Идея была разумная, однако, прокрутив ее в уме, Нэш передумал, ужаснувшись даже тому, что она пришла в голову. Слишком отвратительным ему показалось оплачивать карточный долг за счет будущего дочери. Что бы там с ним ни случилось, об этом не может быть речи. Он сам создал себе проблемы, сам и найдет выход. Как мужчина, подумал он. Он должен поступить как мужчина.

— Да, — сказал Стоун. — Ситуация действительно не простая. Но это не означает, что тут ничего не придумать. — Он замолчал, подумал секунд десять — двадцать, и лицо его прояснилось. — Ну конечно, — сказал он. — А стена!

— Стена? — повторил за ним следом Флауэр. — Не понял, при чем тут стена.

— Стена — это такая штука, — сказал Стоун, — которую нужно строить.

— A-а… — до Флауэра наконец дошло. — Стена! Гениальная идея, Вилли! Ей-богу, ты на этот раз превзошел самого себя.

— Честно поработаешь, честно заработаешь, — сказал Стоун.

— Вот именно, — сказал Флауэр. — Рано или поздно они отработают долг.

Поцци не верил своим ушам. Когда он понял, о чем идет речь, челюсть у него буквально отвисла.

— Вы, наверное, шутите, — сказал он с изумлением. — Если вы думаете, будто я на это подпишусь, вы, значит, оба спятили. Даже не о чем говорить. Да пошли вы все на хрен. — Собираясь встать и уйти, он повернулся к Нэшу: — Джим, пошли отсюда. Хватит с меня этих придурков.

— Расслабься, малыш, — сказал Нэш. — Ничего не случится, если мы посидим, послушаем. В конце концов, нужно же прийти к какому-то решению.

— Ничего не случится? — заорал Поцци. — Да они же психи, ты что, сам не видишь? Стопроцентный дурдом.

Странным образом, глядя на перекошенное от злости лицо Поцци, Нэш успокоился, словно теперь ему нужно было соображать за двоих. Дело, конечно, приняло весьма необычный, мягко говоря, оборот, однако Нэш будто бы с самого начала ожидал чего-то подобного и теперь, когда все прояснилось, не поддался ни гневу, ни панике. Голова работала ясно, и он отлично владел собой.

— Не волнуйся ты так, — сказал он. — Нам всего-навсего сделали предложение, мы еще ни на что не согласились. Давай вести себя как приличные люди. Если нам хотят что-то сказать, мы обязаны выслушать.