Читаем Музыка случая полностью

Однако завтрак она приготовила отменный и подливала кофе, подкладывала тосты, пока их не накормила. После еды глаза начали слипаться, и они, чтобы не уснуть там же в кухне, полчаса молча курили. Наконец сказалась бессонная ночь, разговаривать не было сил. Поцци в конце концов задремал, а Нэш так и сидел, уставясь перед собой в пространство.

В начале одиннадцатого, топая и бряцая ключами, в кухне появился Меркс. От шума Нэш сразу пришел в себя и встал со стула раньше, чем Меркс успел подойти к столу. Поцци спал, ни на что не обращая внимания.

— Что с ним такое? — спросил Меркс, показав на Поцци большим пальцем.

— У него была трудная ночь, — сказал Нэш.

— Вообще-то, насколько я понял, у тебя она была не лучше.

— В его возрасте больше спят.

Меркс на секунду над этим задумался, потом сказал:

— Один из вас Джек, другой Джим. Ты, парень, кто?

— Я Джим.

— Значит, он — Джек.

— Правильно. Дальше проще. Я Джим Нэш, он Джек Поцци. Выучишь легко.

— Ага, уже выучил. Он что, испанец или кто?

— Вроде того. Он прямой потомок Христофора Колумба.

— Шутишь?

— Какие шутки. Такого нарочно не придумаешь.

Снова Меркс замолчал, будто переваривал новость. Потом перевел на Нэша взгляд своих слишком светлых голубых глаз и сменил тему.

— Ваши вещи я перенес в джип, — сказал он. — Ваши сумки и пленки. Подумал, вдруг вам захочется, чтоб они были при вас. Говорят, вы у нас надолго.

— А где моя машина?

— Отогнал домой. Если хочешь, бумаги подпишем завтра. Куда торопиться?

— Хочешь сказать, они отдали ее тебе?

— Кому ж еще? Им она не нужна, Луиза купила себе машину месяц назад. По мне, так очень даже хорошая машина. Ход хороший.

От этих слов Нэш будто бы получил под дых и стоял, буквально еле сдерживая слезы. До этого момента он и не думал про «сааб», а теперь, ни с того ни с сего, на него вдруг обрушилось чувство утраты, будто он потерял лучшего друга.

— Конечно, — с трудом выдавил он, стараясь взять себя в руки. — Бумаги можно подписать и завтра.

— Вот и ладно. На сегодня нам и так есть чем заняться. Дел хватит. Сначала определим вас, ребята, а потом покажу вам площадку. Не поверишь, сколько там камней. Гора да и только, самая настоящая гора. В жизни их столько не видел.

6

К полю от дома дороги не было, так что Меркс их повез через лес. Явно привыкший к такой езде, он погнал, не снижая скорости, по камням и колдобинам, по выползшим из земли старым корням, резко бросая джип в сторону, виляя между деревьями и криком предупреждая, чтобы береглись веток. Мотор ревел, и белки и птицы при их приближении врассыпную неслись спасаться в густом полумраке листвы. Минут через пятнадцать этой гонки деревья вдруг расступились, и они вырвались на зеленую опушку, заросшую кустами и тощим подлеском. Дальше лежало поле. Первым, что там увидел Нэш, был светло-зеленый фургон, установленный на фундаменте из бетонных плит, а потом заметил и громоздившиеся на другом краю поля останки фамильного замка лорда Малдуна. Камни лежали там не горой, как сказал Меркс, а скорее как горная цепь — с десяток хаотично сваленных, неровных груд, разной высоты, на разном расстоянии друг от друга, похожих на оставленные в беспорядке детские кубики. Поле было намного больше, чем ожидал Нэш. Окруженное со всех сторон лесом, скошенное, размером в три или даже четыре футбольные площадки, плоское и безмолвное, как дно озера, оно казалось огромным. Нэш оглянулся, поискав за деревьями глазами дом, но дома было не видно. Нэш думал, что Флауэр и Стоун будут за ними следить в бинокль или телескоп, заранее чувствуя на себе их взгляды, но, как оказалось, к счастью, их разделял лес. Сама мысль о том, что лес их укрыл, принесла облегчение, и, выпрыгивая из кузова джипа, Нэш радовался этому так, как будто вернул себе часть свободы. Да, здесь он будет отрезан от всего мира, однако и в этом, глухом и печальном клочке земли тоже есть своя прелесть, и здесь тоже можно найти покой. Не зная, о чем бы еще подумать, Нэш предпочел на том и остановиться.

Фургон оказался лучше, чем он ожидал. Внутри было пыльно и душно, однако места для двоих было вполне достаточно, чтобы жить в нем по-человечески: кухня, ванная, гостиная и две небольшие спальни. Свет вспыхнул, бачок заработал, и, когда Меркс проверил краны в кухне, они тоже оказались в порядке. Мебель была стандартная и потертая, но ничем не хуже, чем в любом дешевом мотеле. В ванной висели полотенца, в кухне стояли посуда и кастрюли, на кроватях лежало постельное белье. Нэш с облегчением вздохнул, но Поцци смотрел на все равнодушно, витая мыслями далеко. Наверное, до сих пор анализирует партию, подумал Нэш, интересно, долго ли он еще будет отсутствовать. Но трогать его не стал.

Они открыли окна, включили вентилятор, чтобы впустить немного свежего воздуха, и потом уселись за кухонный стол изучать чертежи.

Перейти на страницу:

Все книги серии Интеллектуальный бестселлер

Книжный вор
Книжный вор

Январь 1939 года. Германия. Страна, затаившая дыхание. Никогда еще у смерти не было столько работы. А будет еще больше.Мать везет девятилетнюю Лизель Мемингер и ее младшего брата к приемным родителям под Мюнхен, потому что их отца больше нет — его унесло дыханием чужого и странного слова «коммунист», и в глазах матери девочка видит страх перед такой же судьбой. В дороге смерть навещает мальчика и впервые замечает Лизель.Так девочка оказывается на Химмельштрассе — Небесной улице. Кто бы ни придумал это название, у него имелось здоровое чувство юмора. Не то чтобы там была сущая преисподняя. Нет. Но и никак не рай.«Книжный вор» — недлинная история, в которой, среди прочего, говорится: об одной девочке; о разных словах; об аккордеонисте; о разных фанатичных немцах; о еврейском драчуне; и о множестве краж. Это книга о силе слов и способности книг вскармливать душу.Иллюстрации Труди Уайт.

Маркус Зузак

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Современная проза

Похожие книги

Отверженные
Отверженные

Великий французский писатель Виктор Гюго — один из самых ярких представителей прогрессивно-романтической литературы XIX века. Вот уже более ста лет во всем мире зачитываются его блестящими романами, со сцен театров не сходят его драмы. В данном томе представлен один из лучших романов Гюго — «Отверженные». Это громадная эпопея, представляющая целую энциклопедию французской жизни начала XIX века. Сюжет романа чрезвычайно увлекателен, судьбы его героев удивительно связаны между собой неожиданными и таинственными узами. Его основная идея — это путь от зла к добру, моральное совершенствование как средство преобразования жизни.Перевод под редакцией Анатолия Корнелиевича Виноградова (1931).

Виктор Гюго , Вячеслав Александрович Егоров , Джордж Оливер Смит , Лаванда Риз , Марина Колесова , Оксана Сергеевна Головина

Проза / Классическая проза / Классическая проза ХIX века / Историческая литература / Образование и наука