Музыка тропического ливня

— Но ведь вы же не работаете! — воскликнул незваный гость и негодующе выгнул брови. Затем мельком взглянул на экран. — Черно-белый?

— Фильм очень старый. — Она выключила телевизор.

— Не выключайте. Я не буду мешать вам. — Он вдруг сделался великодушным. — Просто пробегу по комнате, взгляну на все одним глазком и ничего не трону. Хочу посмотреть на ваш туалетный столик. — Сочинитель взмахнул рукой. — Ничего в личном плане, просто маленькое исследование.

— Проблемы с вдохновением? Пощадите. Что вы собираетесь обнаружить в моей спальне?

— Духи. — Он равнодушно пожал плечами.

— О, понимаю. Но почему бы просто не спросить о них у меня?

— Вы солжете, — тотчас ответил мужчина. И был в какой-то степени прав.

Закусив губу, Линда спросила:

— Вы уверены?

— Ну хорошо. Какие духи вы предпочитаете?

— Яд. — Она, не мигая, уставилась в его синие глаза. Вряд ли он захочет, чтобы его незабвенная Нора, которая вернула главного героя к жизни, пользовалась вместо духов ядом.

— Я был прав: вы солгали. — Писатель опять скрестил на груди руки. — Мне это знакомо.

— Если вы подыскиваете название для духов, то тут можно предложить множество вариантов: «Опиум», «Одержимость», «Страсть», «Обольщение», «Побег» — любые на ваше усмотрение.

— Какая одаренность! — Не дожидаясь приглашения, он уселся поудобнее на диван рядом с Линдой и повернулся к ней лицом. — А какие любите вы? — Несостоявшийся исследователь женской спальни глубоко втянул в себя воздух. — М-да, приятно. Что это за аромат?

— Мыла. — Мужчина сидел слишком близко от нее, чтобы она могла чувствовать себя комфортно. Линде было неловко даже от одной мысли, что, кроме кимоно, на ней больше ничего нет; перед приходом Джеймса она приняла душ, вымыла голову и сразу после фильма собиралась лечь спать.

— Понятно, — произнес Джеймс Феличчи и еще ближе придвинулся к Линде. Взяв ее руку, он нежно провел губами по внутренней стороне узкого запястья. — А во что вы, милая Линда, облачаетесь, когда выезжаете в гости, театр и т. д.?

От столь чувственного прикосновения мужских губ к ее коже сердце женщины рванулось и помчалось куда-то галопом. Надо высвободить руку из цепкого кольца его пальцев, надо оттолкнуть его прочь. Обязательно оттолкнуть, это уж определенно, причем оттолкнуть так, чтобы он слетел не только с дивана, но и с самого острова прямо в море. Странно, но какой беспомощной Линда вдруг себя почувствовала! Будто она оказалась во власти неведомых чар, впала в транс и теперь не могла даже пошевелиться. Ее завораживали эти синие глаза, этот мягкий, чувственный голос. Линда осознавала только одно: вот здесь, совсем рядом сидел сильный, сексуальный мужчина, и его губы скользили по внутренней поверхности ее руки, возбуждая сладостный трепет в теле.

— «Радость от Пату», — смягчившимся тоном предложила Линда новое название духов, уже догадываясь, какую реакцию оно вызовет у Джеймса.

— Великолепно! — Он тотчас бесцеремонно отбросил ее руку, и его лицо озарилось улыбкой. Но в следующий миг сочинитель опять наклонился к Линде, взял в ладони ее лицо и крепко поцеловал в губы. — Спасибо. Кстати, у вас роскошные губы. Очень подходят для поцелуев.

Если бы он слышал, как билось ее сердце! Просто барабанило в грудную клетку. Они долго сидели рядом, не сводя друг с друга глаз, не говоря ни слова, затаив дыхание. Затем Джеймс медленно склонился над Линдой и поцеловал еще раз, а рукой обнял за талию. Второй поцелуй в отличие от первого был чувственным, страстным и таким упоительным, что Линда замерла в объятиях мужчины, словно загипнотизированная.

И вдруг гипноз оборвался: Джеймс резко убрал с ее талии руку, встал, пересек гостиную и, не проронив ни звука, вышел на веранду. Женщина остолбенела. Она смотрела на удалявшегося соседа и, как только тот исчез из виду, пришла в ярость. Какого черта он себе позволяет?! Врывается в ее дом, проводит «маленькое исследование», целует до умопомрачения — и убегает! Да, теперь его и след простыл. Он действительно сбежал. Женщина глубоко вздохнула. Она вся дрожала. Ей было так жаль себя! Разгневанная Линда вскочила с дивана, ринулась на кухню, достала из холодильника кувшин, налила себе ромового пунша, а затем вернулась к Кэри Гранту — настоящему джентльмену, каким он оставался всегда.

Но фильм с любимым актером уже не занимал Линду — ее мыслями почти безраздельно владел Джеймс Феличчи, а его поцелуи все еще горели на ее губах.

— Сколько стоит ваша вилла? — спросил Джеймс. Он взбежал по лестнице на веранду, где сидела Линда, углубившись в захватывающее чтение о лесной медицине и народных методах лечения на Карибах. Незваный гость завис над ней Пизанской башней и с явным нетерпением ожидал ответа. Не потупив взора перед раздраженным пришельцем, Линда весьма демонстративно отложила книгу.

— Ах да. — Он нахмурился, казалось, внезапно вспомнив об этикете. — Простите, что потревожил вас.

— Да что вы, Бог с вами, — непринужденно отозвалась Линда. — Я просто бездельничаю. Ведь я не пишу романов и вообще не занимаюсь ничем серьезным.