Усадьба
Затем Горембери стало резиденцией сына сэра Николаса — Фрэнсиса Бэкона (1561–1626), философа-эмпирика, историка, политического деятеля. Он начал свою профессиональную деятельность как юрист, но позже стал широко известен как адвокат и защитник научной революции. С 1618 г. служил лорд-канцлером и выступал идеологом абсолютной монархии, опирающейся на власть юристов. В отличие от Эдварда Кока, он считал, что судьи, разбирая конфликт между монархом и парламентом, должны принимать решение в пользу первого, или, как выразился философ, быть «львами, но львами под троном». Усомниться в «львиности» самой природы судей Бэкон не мог. Отдавая должное закону, он замечал: «Законы подобны паутине: мелкие насекомые в ней запутываются, большие — никогда».
В 1621 г. парламентарии отомстили «большому» Бэкону за его преданность королю: он был привлечен к суду по обвинению во взяточничестве, осужден, отстранен от всех должностей и приговорен к изгнанию. Иаков I вступился за философа, но тот не вернулся на государственную службу и последние годы жизни посвятил научной и литературной работе. Современник вспоминал: «Когда его милость пребывал в своей усадьбе Горембери, Сент-Олбанс выглядел так, будто тут обосновался королевский двор, так широко он жил»[54]
.Бэкон завещал поместье своему секретарю, женатому на внучатой племяннице философа. Затем оно перешло к ее второму мужу Харботлу Гримстону. В XVIII в. Гримстоны возвели по соседству новый усадебный дом. Старый дом стал постепенно разрушаться, в настоящее время от него сохранились часть портика, часовня и часовая башня.
Поместье
Сэр Уолтер Рэйли (1552–1618) выпросил у Елизаветы I поместье
В 1603 г. Рэйли составил заговор с целью возвести на престол Арабеллу Стюарт, двоюродную сестру Иакова I. Однако Арабелла сообщила о заговоре королю, и Рэйли был заключен в Тауэр, а Шерборн Иаков подарил своему фавориту Роберту Карру. В 1617 г. поместье приобрел Джон Дигби (1580–1653), граф Бристоль, добавивший в 1620-х гг. ряд пристроек к новому зданию и переоформивший его фасады. В 1645 г. старый замок был взят войсками парламента и почти полностью разрушен, а новый дом закрепился за потомками графа.
Поместье
Дом необычен не столько гигантской площадью оконных проемов (она характерна и для других построек мастера), сколько местоположением Большого зала — в самом центре здания. В зал попадают сразу через парадную дверь, а не посредством специального прохода. В усадебной архитектуре последующих веков с легкой руки Смитсона место Большого зала займет вестибюль. Зал в Уоллатоне окружен комнатами и поэтому может освещаться, если только поднять его стены выше основного объема и соорудить сверху своего рода купол. Поэтому центральная часть дома издали напоминает средневековый донжон, а аналогию усиливают смотровые башенки по углам кровли и ажурные готические окна. Таким образом, приемы замкового зодчества используются для преодоления тюдоровской асимметрии. Крылья дома снабжены башнеобразными угловыми павильонами, увенчанными щипцами.
С 1643 г. владельцем поместья являлся потомок строителя, известный английский орнитолог и ихтиолог Фрэнсис Уиллоуби (1635–1672). В первой половине XIX в. архитектор Джеффри Уайтвилл отреставрировал дом и оформил его интерьер. В 1925 г. Уиллоуби продали поместье городскому совету Ноттингема, разместившему внутри музей естествознания.