Музыка, вперед!

Уткнувшись в тарелку, Джанни произнес:

– Я не женюсь на Авроре!

Родные смотрели на него, не понимая.

– Но я же говорю тебе, что согласен на ваш брак!

– Зато я не согласен!

– Почему?

– Это мое дело.

– Джанни, ты меня знаешь, я очень терпелив, но не надо испытывать мое терпение. Когда я против, ты говоришь, что женишься без моего согласия, а когда я соглашаюсь, ты отказываешься жениться. Ты что, смеешься над своим отцом?

– Мы поссорились с Авророй!

– Ну, если так…

Услышав, что речь идет о ссоре, Сальваторе счел момент подходящим, чтобы напомнить отцу о своем недавнем подвиге:

– А где мои две лиры за то, что я врезал проклятому фашисту Карло Бергасси?

Но вместо двух лир он получил подзатыльник.

– Это тебя отучит бить своих товарищей и оскорблять честных людей! Чему вас учат в школе?

Сальваторе не знал, как реагировать. Напоминание парализовало его. Мало того, что отец отказывается дать ему заслуженную награду, он еще и бьет его за то же самое, за что хвалил вчера. И Сальваторе заревел во всю глотку. Этот вопль разбудил Пепе.

– Они здесь!

– Кто?

– Неаполитанцы!

– Да нет же, Сальваторе, как тебе не стыдно пугать дедушку!

Старикан обиделся:

– Никто и никогда не мог меня напугать, Аттилио!

Наконец дымка сна рассеялась, и Пепе вернулся в настоящее.

– Фашисты уехали?

– Нет, они обыскивают дома в поисках колес от машины.

– Да? А мне казалось, они ищут труп дона Лючано.

– И его тоже.

– Значит, эти люди все время что-то ищут?

– Это их работа.

– Отлично. Тогда я займусь своей работой.

Он ушел к себе в комнату и вышел оттуда, вооруженный старинным мушкетом.

– До скорого, детки!

– Ты куда, Пепе?

– Убивать Пицци. Я ему это обещал.

– С ума сошел! Он тебя убьет!

– Посмотрим.

– Ну зачем тебе его убивать? За то, что он тебя толкнул?

– Толкнул? Он меня швырнул на землю на глазах у Изабеллы! Он меня оскорбил в присутствии дамы, которая уважала меня семьдесят лет! Что она подумает обо мне, если я стерплю этот удар, не постояв за себя? Ты слишком молод, Аттилио, чтобы понять. Такие вещи не для юнцов!

И он вышел, положив на плечо мушкет. Никто не сумел его остановить. После его ухода Капелляро представил себе ужасные последствия, которые повлечет за собой выходка Пепе. Только Изабелла могла заставить его прислушаться к голосу разума. Он послал Джанни к Веничьо предупредить их об опасности и попросить Изабеллу успокоить своего старого приятеля.

Когда Барбьери, выйдя из дома булочника, увидел проходящего мимо Пепе, он не мог сдержать смех:

– Эй, дедуля, вышел на тропу войны?

– Где твой приятель?

– Он в доме священника. Что тебе от него нужно?

– Я хочу его убить.

– И только-то? Из этой штуковины, которую ты повсюду таскаешь за собой? Псих несчастный, иди…

Пепе уже удалялся по направлению к дому священника, и Барбьери прокричал ему вслед:

– Поберегись, дедуля! Пицци не понимает шуток!

Джанни вошел в дом Веничьо, и Аврора тут же поднялась и пересела на стул возле камина. При виде ее сердце влюбленного забилось сильнее. Он изложил ситуацию Марио, Бьянке и Изабелле, сказав, что они очень рассчитывают на помощь бабушки Беллы. Только она в силах предотвратить драму. На этот раз бабушка не стала шутить. Ее обычно такой проницательный взгляд затуманился:

– Сумасшедший…

Но остальных не обманул этот тон, скрывавший глубокое раздумье. Бабушка взяла Джанни за руку:

– Ты говоришь, что он хочет убить Пицци из-за того, что тот ударил его в моем присутствии?

– Да, и он это сделает.

– Ты в этом уверен?

– Без всяких сомнений!

– Спасибо, мой мальчик, спасибо. Как утешительно для старой женщины думать, что кто-то еще помнит… Если бы вы знали, каким был Арнальдо в то время.

Они не сразу поняли, что она говорит о Пепе.

– …Красавец и первый танцор. Бог простит меня, что я рассказываю такие глупости, но мне наверное не следовало слушать твоего деда, Марио, и выйти замуж за Арнальдо… Но он сражался вместе с французами против немцев. Никто не думал, что он когда-нибудь вернется. Нельзя было быть такой нетерпеливой. Ладно, не беспокойтесь, я подстерегу этого шалопая и заставлю меня слушаться.

Все молчали. Неожиданная исповедь бабки почему-то вызывала желание плакать. Мимоходом Изабелла погладила Аврору по щеке:

– Я желаю тебе, чтобы через пятьдесят или шестьдесят лет Джанни смотрел на тебя такими же глазами, как и сейчас…

Не успев понять, как это произошло, Аврора очутилась в объятиях возлюбленного на глазах умиленной родни. Парень прошептал:

– Признайся, ты наврала мне про полицейского из Фоджи? Она выдохнула:

– О да, конечно!

– Все-таки я за ним пригляжу.

– Ты плохо отзывался о моей семье, Джанни…

– Прости меня.

Когда наконец молодые люди оторвались друг от друга, Веничьо возложил руки на плечи Джанни:

– Она твоя, сынок. Свадьбу сыграем сразу после войны. Постарайтесь крепко любить друг друга и подарите мне и Бьянке много маленьких внучат. Может, бабушка Белла увидит крещение своего праправнука.

Когда Джанни покинул дом Веничьо, Изабелла, стоя на пороге, подстерегала Пепе.