Музыкальная история средневековой Европы. Девять лекций о рукописях, жанрах, именах и инструментах

Ситуация с амвросианским пением схожа со староримским. Традиция возводит этот стиль пения к святому Амвросию Медиоланскому (ок. 340–397), епископу Милана и одному из четырех великих латинских учителей Церкви. К нему же возводят и особый амвросианский обряд, которому до сих пор следуют в миланской архиепархии. Однако, увы, никаких источников амвросианского пения до XII века не обнаруживается.

Несколько иная ситуация с мосарабским пением. Толедо был крупным христианским центром в раннее Средневековье и религиозной столицей вестготской Испании. К VII веку там уже, насколько мы можем судить, сложились свой литургический обряд и свое пение, но в 712 году город был захвачен маврами.

В 1085 году в ходе Реконкисты Толедо был завоеван Альфонсом VI Кастильским, и папа римской направил туда епископа, одновременно запретив существовавший обряд. Римский обряд вытеснил мосарабский в Каталонии еще в VIII веке, в Арагоне, Кастилии и Леоне – во второй половине XI века.

В конце XV века кардинал Франсиско Хименес де Сиснерос (1437–1517) предпринял попытки спустя столетия возродить мосарабское пение, копировав ранние образцы. Музыковеды и сейчас не могут с уверенностью сказать, к какому периоду относится эта музыка. От древнего мосарабского пения уцелела одна рукопись XI века, содержащая около 20 мелодий, а также несколько фрагментов того же времени, возможно относящиеся к мосарабскому пению.

Удивительно, как много могут дать для понимания датировки нотных манускриптов, да и сами манускрипты! Не говоря уже о том, что средневековые нотные рукописи нередко выглядят красиво и немного причудливо. Может быть, мы сможем найти более точное время начала Средневековья в нотах?

(Из)обретение нотации

Со времен Античности до нас дошло несколько памятников с нотной записью, но мы не можем сейчас сказать, насколько распространена была нотация в то время (между сохранившимися памятниками сотни лет и километров), была ли какая-то устойчивая практика нотописания, или мы имеем дело с чем-то уникальным.

В теоретических трудах Античности для обозначения разных ступеней лада использовались буквы: эту традицию продолжил и пользовавшийся большим авторитетом в Средние века Боэций (ок. 480–524), но в практической жизни музыкантов раннего Средневековья подобная нотация не использовалась.

Святой Исидор Севильский (ок. 560–636), Отец Церкви и основатель средневекового энциклопедизма считал, что «если в человеческой памяти звуки не удерживаются, то они погибают, поскольку записать их невозможно» («Nisi enim ab homine memoria teneantur soni, pereunt, quia scribi non possunt»). Певцам приходилось разучивать новые произведения с учителем и держать их в памяти. И помнить приходилось многое.

По Уставу современника Боэция и основателя первого в Европе монашеского ордена святого Бенедикта Нурсийского (ок. 480–547), принятому во многих мужских монастырях с VI века, а в женских – с VII века, монахи должны были петь несколько часов в день (всего предусматривалось восемь служб ежедневно, разной продолжительности и состава).

Также Устав предусматривал распевание всех 150 псалмов в течение года. В итоге приходилось держать в голове удивительный объем музыки, плохо представимый для нас, людей письменной культуры.

Впрочем, даже для того времени этот объем был весьма велик. Поэтому, как и в других устных музыкальных культурах, фактически все песнопения состояли из музыкальных паттернов или формул: у антифонов и респонсориев в каждом из ладов были формулы запева; формулы, по которым распевался текст, и так называемая differentia – формула окончания. Если формулы запева и распева чаще были более или менее стандартизированы, то differentia различались по регионам, и даже по монастырям в одной и той же области.

Но, несмотря на все формулы для удержания в памяти такого большого объема информации, певчие вынуждены были практиковать свое ремесло постоянно и петь по многу часов ежедневно. Неизвестный автор трактата «Dialogus de musica» (ок. 1000) писал, что некоторые певцы посвящают более 50 лет своей жизни суете практики и изучения пения. A епископ Лиона Агобард во второй четверти IX века выражал свое недовольство тем, что певцы вынуждены учиться с ранней юности до седин и из-за этого пренебрегают «духовными занятиями, чтением и изучением Божественного красноречия».

Еще сложнее приходилось священникам. С одной стороны, они также должны были петь немало произведений по памяти, с другой же – не получали полноценного певческого образования. Они просто нуждались в инструменте, который бы помог их памяти! Возможно, именно этим объясняется, что значительную часть появившихся в IX веке нотных рукописей составляют уроки, молитвы или интонации распева для ординария мессы, то есть репертуар для священников и диаконов, но не для обученных певчих.