Музыкальная история средневековой Европы. Девять лекций о рукописях, жанрах, именах и инструментах

Новая нотация, первые памятники которой датируют сейчас 820–840 годами от Р. Х., вероятно, предназначалась именно для священнослужителей, но не певчих. Это объясняет некоторые особенности самой ранней нотации. Например, отсутствие четкой звуковысотности: священникам и диаконам нужно было в первую очередь напоминание о движении уже знакомых мелодий. Буквенные же обозначения ступеней лада, известные некоторым теоретикам, в этом могли бы помочь меньше. Да и знакомство с музыкальной теорией у священников было поверхностным.

Возможно, эта же особенность происхождения невменной нотации объясняет связь ее музыкальных знаков – невм – со знаками, которые использовались в латинских грамматиках (а туда они пришли из грамматик греческих), чтобы подчеркнуть ударение.

Упоминавшийся выше Исидор Севильский в главе «Об ударении» своих «Этимологий» пишет: «Ударение названо так, поскольку прикреплено к песне (музыке) так, как наречие прикреплено к глаголу. Заостренное (акут, acutus) называется так, поскольку поднимает и заостряет слог [‘]. Тяжелое (gravis) – поскольку понижает и придавливая тон [`]. И в этом оно противоположно заостренному. Циркумфлекс (circumfl ex) cостоит из повышения и понижения, начиная с заостренного оно переходит в тяжелое, и так, оно повышаясь и понижаясь, получается циркумфлекc [^]».

Рис. 8. Один из самых ранних памятников западноевропейской нотации – прозула Psalle modulamina laudis, записанная переписчиком Энгилдео (Engyldeo), ок. 820–840.

Обратите внимание на иллюстрацию – первые невмы именно так и выглядят! Одни невмы выглядят как акут, другие как гравис, а третьи как циркумфлекс!

В основу невменной нотации были положены не обозначения ступеней лада, а движение мелодии. Этот способ оказался и понятнее, и привычнее, потому что был связан с традицией обучения латыни.

О развитии нотации мы поговорим в следующих главах, а сейчас хотелось бы вернуться к вопросу, заданному в начале этой главы. Можем ли мы сейчас определить начало Средневековья в музыке? Любой определенный ответ будет неточным и являться, по меткому выражению философа науки Карла Поппера (1902–1994), всего лишь «сваей, забитой в болоте»[1]. Но если нам нужно все-таки обозначить какое-то начало огромного музыкального исторического периода, то рубеж VIII и IX веков или самое начало IX века были бы хорошим вариантом ответа. В это время формируется григорианское пение (называлось ли оно тогда «плавным пением» или «мецским напевом»), и примерно в это же время в западноевропейских монастырях формируется новая традиция нотной записи. Традиция, претерпевшая значительные изменения, но непрерывно существовавшая до наших дней.

Лекция 2 Реформы нотации и Гвидо д'Ареццо

В наше время среди всех людей наибольшими глупцами являются певцы.

Ведь в каждом искусстве значительно больше вещей мы изучаем, а не просто повторяем за учителем <как певцы>.

Гвидо д'Ареццо. «Пролог к антифонарию», ок. 1030

Родившаяся в первой половине IX века невменная нотация показала себя удобным мнемоническим инструментом, она позволяла быстро напомнить основные движения мелодии и визуально не мешала тексту. Но выучить новую мелодию с ней было невозможно. Без дополнительного пояснения не были понятны ни лад, ни движение мелодии – только ее контур. Записать многоголосную музыку таким способом тоже не получилось бы. Поэтому неудивительно, что на протяжении следующих двух веков предлагались разнообразные реформы нотации.

Союз букв и невм

Святой Гильом де Вольпьяно (962–1031) был сыном графа Роберта де Вольпьяно и крестником императора Священной Римской империи Оттона I. В возрасте семи лет он начал обучаться в бенедиктинском монастыре Сан – Микеле в Лучедио (рядом с Верчелли), где вскоре принял монашество. В дальнейшем Гильом стал одним из реформаторов бенедиктинского ордена и руководителем его диоцеза в Бургундии, Лотарингии, Нормандии и Северной Италии.

Однако наибольшую известность Гильом де Вольпьяно получил как архитектор. Он спроектировал смелую по тем временам романскую церковь в знаменитом монастыре Мон-Сен-Мишель в Нормандии, перестроил самую старую из сохранившихся церквей Парижа – Сен-Жермен-де-Пре.

В истории музыки Гильом остался как автор оригинальной нотации и, вероятно, как автор некоторых произведений из составленного им тонария святого Венигна.

Архитектор прекрасных и сохранившихся до наших дней зданий, реформатор монашества и нотации, певчий, руководитель монашеского ордена и, возможно, композитор – ну чем не «человек эпохи Возрождения» задолго до Ренессанса?

Рис. 9.