Читаем Музыкальная классика в мифотворчестве советской эпохи полностью

The present study deals with the ‘Soviet destinies’ of those classical composers whose music was allowed by the regime’s ideological services to play part in the genealogy of Soviet culture. The book’s Introduction (‘Social Darwinism in Soviet Musicology’) explores the ideological and aesthetical foundations of the reduction of classical heritage in the Soviet musicology according to the principle of ‘natural selection’. Chapter 1 (‘A Difficult Choice of Precursors’) surveys the most important personalities included into the ‘classical music’ canon during the early Soviet period and the era of mature Stalinism; the evolution from the ‘reduction of the list of names’ to the ‘reduction of the meanings of classical works’ is analyzed. The next chapters are devoted to separate figures advanced to the forefront of the Soviet ‘work on classics’: Beethoven (Chapter 2, ‘Proletarians of All Countries, Embrace!’), Wagner and Rimsky-Korsakov (Chapter 3, ‘Sinking of the Holy Grail’), Glinka (Chapter 4, ‘Tale of Susanin the Hero and Glinka the Decembrist’), Tchaikovsky (Chapter 5, ‘Tchaikovsky Reforged’). The order of the chapters is partly conditioned by chronology. Thus, the history of the Soviet adaptation of Beethoven’s and Wagner’s oeuvre started as early as the first years after the Revolution; in the early 1930s, however, any excessive concentration on German matters became problematic. The key year for the final solution of ‘the Beethoven problem’ (after which the latter became less critical and even almost non-topical) was 1936 – the year of ‘Stalin’s Constitution’, when the process of ‘working on Beethoven’ virtually came to an end. The ‘Wagner problem’ was resolved in a different – definitely negative – way with the beginning of the Great Patriotic War: Wagner’s heritage was expunged from the official culture and, as a result, driven into the ‘spiritual underground’. On the contrary, Glinka and Tchaikovsky, being among the first classics whose work was ‘reduced’ after the Revolution as useless for the cause of proletariat, were ‘rehabilitated’ by the late 1930s and early 1940s, gaining a foothold in the Soviet culture as the ‘lawgivers’ of Soviet classical music.

Thus, the present study explores the principles and mechanisms of the ‘reduction’ of classical heritage that took place during the Soviet era, surveys the results of its influence on the perception of music by mass audiences and on the development of Soviet art in general, reveals its role in the formation of the concept of ‘Soviet culture’. The historical context of the popularization of classical music in the Soviet culture is analyzed in detail, as is the formation of the image of classical music that still affects not only the mass consciousness, but also the musical education.

Именной указатель1960

Аберт Герман, музыковед

Абрамова (Бруштейн) Анна Абрамовна, сценарист

Абрамян Дереник Ншанович, психолог, культуролог

Авербах Елена Михайловна – см. Петрушанская Елена Михайловна

Авербух Лия Абрамовна, музыковед

Авлов Григорий Александрович, театральный режиссер, критик, педагог

Адамов Евгений Александрович, историк, дипломат

Адер Лидия Олеговна, музыковед

Азадовский Константин Маркович, филолог

Айрапетян Вардан Эминович, филолог, философ

Айхенвальд Юлий Исаевич, литературный критик

Акинян Н.Т., редактор

Акопян Левон Ованесович, музыковед

Аксаков Константин Сергеевич, поэт, публицист, литературный критик, историк и лингвист

Алейников Петр Мартынович, киноактер

Александров Анатолий Николаевич, композитор

Александров Григорий Васильевич, кинорежиссер

Алексеев Александр Дмитриевич, музыковед

Алексеев Владимир Сергеевич, режиссер

Алексеев Михаил Павлович, филолог, историк культуры, музыковед, текстолог

Алексеев Сергей Владимирович, фабрикант

Алонсо Альберто, балетмейстер

Алтаев А. – см. Ямщикова Маргарита Владимировна

Алчевский Иван Алексеевич, оперный певец

Альшванг Арнольд Александрович, музыковед

Ангаров (Зыков) Алексей Иванович, государственный деятель

Ангерт Григорий Абрамович, переводчик, пианист

Андреев Андрей Андреевич, партийный и государственный деятель

Андреев Даниил Леонидович, поэт, философ

Андреев Леонид Николаевич, писатель

Андреева (Бружес, Ивашева-Мусатова) Алла Александровна, художник, публикатор, мемуарист

Анисимов Иван Иванович, филолог, редактор

Анненков Юрий Павлович, художник

Анненский Иннокентий Федорович, поэт

Ансимов Георгий Павлович, режиссер театра

Антоненкова Анна Петровна, редактор

Антонова Елизавета Ивановна, оперная певица

Антоновская (Венжер) Анна Арнольдовна, писатель, сценарист, литературный критик, публицист

Антоновский Юрий Михайлович, юрист, писатель, переводчик

Анчаров Михаил Леонидович, писатель, поэт, драматург, сценарист

Апраксина-Лавринайтис Софья Александровна (псевд. Сергей Мятежный), драматург

Арановский Марк Генрихович, музыковед

Арапов Анатолий Афанасьевич, художник

Арбатов (Архипов) Николай Николаевич, режиссер театра

Аргамаков Василий Николаевич, пианист, педагог

Арго (Гольденберг) Абрам Маркович, поэт, драматург, переводчик

Перейти на страницу:

Похожие книги

10 мифов о 1941 годе
10 мифов о 1941 годе

Трагедия 1941 года стала главным козырем «либеральных» ревизионистов, профессиональных обличителей и осквернителей советского прошлого, которые ради достижения своих целей не брезгуют ничем — ни подтасовками, ни передергиванием фактов, ни прямой ложью: в их «сенсационных» сочинениях события сознательно искажаются, потери завышаются многократно, слухи и сплетни выдаются за истину в последней инстанции, антисоветские мифы плодятся, как навозные мухи в выгребной яме…Эта книга — лучшее противоядие от «либеральной» лжи. Ведущий отечественный историк, автор бестселлеров «Берия — лучший менеджер XX века» и «Зачем убили Сталина?», не только опровергает самые злобные и бесстыжие антисоветские мифы, не только выводит на чистую воду кликуш и клеветников, но и предлагает собственную убедительную версию причин и обстоятельств трагедии 1941 года.

Сергей Кремлёв

История / Образование и наука / Публицистика
Мохнатый бог
Мохнатый бог

Книга «Мохнатый бог» посвящена зверю, который не меньше, чем двуглавый орёл, может претендовать на право помещаться на гербе России, — бурому медведю. Во всём мире наша страна ассоциируется именно с медведем, будь то карикатуры, аллегорические образы или кодовые названия. Медведь для России значит больше, чем для «старой доброй Англии» плющ или дуб, для Испании — вепрь, и вообще любой другой геральдический образ Европы.Автор книги — Михаил Кречмар, кандидат биологических наук, исследователь и путешественник, член Международной ассоциации по изучению и охране медведей — изучал бурых медведей более 20 лет — на Колыме, Чукотке, Аляске и в Уссурийском крае. Но науки в этой книге нет — или почти нет. А есть своеобразная «медвежья энциклопедия», в которой живым литературным языком рассказано, кто такие бурые медведи, где они живут, сколько медведей в мире, как убивают их люди и как медведи убивают людей.А также — какое место занимали медведи в истории России и мира, как и почему вера в Медведя стала первым культом первобытного человечества, почему сказки с медведями так популярны у народов мира и можно ли убить медведя из пистолета… И в каждом из этих разделов автор находит для читателя нечто не известное прежде широкой публике.Есть здесь и глава, посвящённая печально известной практике охоты на медведя с вертолёта, — и здесь для читателя выясняется очень много неизвестного, касающегося «игр» власть имущих.Но все эти забавные, поучительные или просто любопытные истории при чтении превращаются в одну — историю взаимоотношений Человека Разумного и Бурого Медведя.Для широкого крута читателей.

Михаил Арсеньевич Кречмар

Приключения / Публицистика / Природа и животные / Прочая научная литература / Образование и наука
Кланы Америки
Кланы Америки

Геополитическая оперативная аналитика Константина Черемных отличается документальной насыщенностью и глубиной. Ведущий аналитик известного в России «Избор-ского клуба» считает, что сейчас происходит самоликвидация мирового авторитета США в результате конфликта американских кланов — «групп по интересам», расползания «скреп» стратегического аппарата Америки, а также яростного сопротивления «цивилизаций-мишеней».Анализируя этот процесс, динамично разворачивающийся на пространстве от Гонконга до Украины, от Каспия до Карибского региона, автор выстраивает неутешительный прогноз: продолжая катиться по дороге, описывающей нисходящую спираль, мир, после изнурительных кампаний в Сирии, а затем в Ливии, скатится — если сильные мира сего не спохватятся — к третьей и последней мировой войне, для которой в сердце Центразии — Афганистане — готовится поле боя.

Константин Анатольевич Черемных

Публицистика
Отмытый роман Пастернака: «Доктор Живаго» между КГБ и ЦРУ
Отмытый роман Пастернака: «Доктор Живаго» между КГБ и ЦРУ

Пожалуй, это последняя литературная тайна ХХ века, вокруг которой существует заговор молчания. Всем известно, что главная книга Бориса Пастернака была запрещена на родине автора, и писателю пришлось отдать рукопись западным издателям. Выход «Доктора Живаго» по-итальянски, а затем по-французски, по-немецки, по-английски был резко неприятен советскому агитпропу, но еще не трагичен. Главные силы ЦК, КГБ и Союза писателей были брошены на предотвращение русского издания. Американская разведка (ЦРУ) решила напечатать книгу на Западе за свой счет. Эта операция долго и тщательно готовилась и была проведена в глубочайшей тайне. Даже через пятьдесят лет, прошедших с тех пор, большинство участников операции не знают всей картины в ее полноте. Историк холодной войны журналист Иван Толстой посвятил раскрытию этого детективного сюжета двадцать лет...

Иван Никитич Толстой , Иван Толстой

Биографии и Мемуары / Публицистика / Документальное