Музыкальные диверсанты

«Трубадура» тут же доставили в ЧК на Гороховую, и только личное вмешательство наркома просвещения Луначарского спасло незадачливого комедианта от сурового приговора. Кабаре обозвали в прессе «учреждением для паразитов», а его учредители вместе с перепуганной труппой отправились подальше от «тонких ценителей искусства» в черных кожанках на занятый белыми Юг империи.

Удача улыбалась не каждому. Популярнейший артист «рваного жанра» Сергей Сокольский[3] за исполнение антибольшевистских куплетов был расстрелян в Киеве красногвардейцами.

В феврале 1918 года некий аноним, скрывшийся за витиеватой подписью «Один из обитателей будущего земного рая», направил на имя… Ленина «музыкальное» письмо, написанное по мотивам популярной песни Дмитрия Садовникова «Стенька Разин и княжна». «Вождя мирового пролетариата» автор величает «Колькой» не от незнания.

У него действительно была такая партийная кличка.

В архивах можно найти немало других подтверждений использования мотивов популярных песен в пропаганде. Ученые-филологи Александра Архипова и Сергей Неклюдов в статье «Фольклор и власть в закрытом обществе» [2] приводят множество примеров распространения в двадцатые годы в деревнях листовок. Их находили наклеенными на заборах и столбах, а порой даже вставленными в «дужку замка на двери сельсовета». Характерно, что напечатанные в листовках тексты были не стихами, а скорее песнями. Антисоветские рифмы предполагалось исполнять на мотив народной «Песни Еремушки» или революционной «Смело мы в бой пойдем >:

Слушай, крестьянин,
Беда началася,
Не лей свои слезы,
В колхоз собирайся.
Смело мы в бой пойдем
Строить коммуну,
Чтобы крепче согнуть
Мужицкую спину…

И даже каторжанской «Ах ты, доля…»:

Ах ты, доля, моя доля,
До чего ты довела,
И зачем же, злая доля,
Ты свободу отняла.
Мы боролись за свободу,
Проливая кровь свою,
А теперь нас загоняют
В настоящую кабалу.
Коммунисты обдурили
Бедно-темного мужика,
И фунт хлеба посулили,
Выть под палкой навсегда…

Кто распространял эту «подрывную литературу»? Белогвардейское подполье? Эмигрантские агенты? Доморощенные провокаторы? Точного ответа нет.

* * *

Научно доказано, что информация, положенная на музыку, а проще говоря песня, усваивается гораздо лучше любого книжного текста.

Оригинал письма Ленину от неизвестного. ГАРФ.(Ф-1235, On. 1.Д. 8Л. 235)

Потому цензурные запреты быстро распространились с печатных изданий на театр, кино, цирк и эстраду.

Согласно директиве В. И. Ленина 9 февраля 1923 года был принят декрет Совнаркома РСФСР об учреждении Главного комитета по контролю за репертуаром зрелищных предприятий при Сіавлите, получивший название Сіавная репертуарная комиссия — сокращенно Сіаврепертком.

Как указывает Алексей Тепляков в книге «Машина террора» [3], для обеспечения возможности контроля над всеми исполняемыми произведениями «театры и клубы были обязаны отвести для органов Сіавреперткома и отдела Политконтроля ОГПУ по одному постоянному месту, не далее четвертого ряда, предоставляя для этого бесплатную вешалку и программы». Чекисты регулярно посещали театральные спектакли, эстрадные концерты и другие массовые зрелища, составляли протоколы о подозрительных, по их мнению, эпизодах, на основании чего принимались решения о привлечении виновных к административной и уголовной ответственности.

«Осьмушечка свободы»

Одна из первых кампаний цензурного ведомства оказалась направлена против частушки.

К середине 1920-х население Москвы увеличивается в два раза за счет притока деревенских жителей. Гражданская война, голод и военный коммунизм заставили миллионы крестьян искать спасения в городах. В массе своей они были неграмотны, и частушка в их среде играла роль современного, если хотите, «Твиттера». В этих коротких четверостишиях реальная жизнь отражалась без прикрас, а главное — они быстро запоминались и разносились по городам и весям со скоростью лесного пожара.

Я на бочке сижу,
Бочка золотая,
Я в колхоз не пойду,
Давай Николая.
Я хожу — спинжак по моде,
Милка — в красном фартучке, —
Нам осьмушечку свободы
Троцкий дал по карточке.

Сидит Ленин на заборе,
Гоызет конскую ногу
Фу, какая гадина —
Советская говядина.
Сидит Ленин на заборе,
Держит серп и молоток,
А товарищ его Троцкий
Ведет роту без порток.

Сергей Неклюдов и Александра Архипова отмечают: