Музыкальные диверсанты

<…> В “Воспоминаниях оперного артиста” написано, что “певец вел себя независимо, бесстрашно. Однажды в Гатчине, придя на концерту он увидел объявление: “Вход только для немцев”. Печковский заявил, что в таком случае петь не станет. Никакие угрозы на него не подействовали, и начальству пришлось объявление снять.

На концерте смогли присутствовать все желающие'”.

Многочисленные показания простых гатчинцев, которые они дали следователям Ленинградского УНКГБ после изгнания оккупантов, говорят об обратном. Нечастые конфликты артиста с немцами были связаны с тем, что последний выражал недовольство по поводу “маленькой платы за выступления”…»

Осенью 1944 года, будучи в Риге, Печковский добровольно сдался советской контрразведке. Суд приговорил его к 10 годам лагерей. После освобождения продолжил карьеру. Ездил по периферийным театрам. Последние годы жизни провел в Москве.

Одновременно с Николаем Константиновичем не по собственной воле оказался вовлечен в индустрию нацистской пропаганды популярный тогда артист балета Михаил Андреевич Дудко. Он был назначен балетмейстером и художественным руководителем концертно-балетной группы.

Труппа состояла из 15 человек: поэта, музыканта, акробатов, конферансье для русских зрителей, конферансье для немцев, немецкого фокусника и импровизатора для немцев.

В программу входили танцы и другие номера: исполнение музыкальных произведений, арий из классических русских опер и немецких романсов, художественное чтение произведений Михаила Зощенко.

«Большинство эстрадных номеров не носило политического характера. Но отдел немецкой пропаганды, которому ансамбль подчинялся, максимально использовал его в своих целях. Арестованный советскими органами государственной безопасности Михаил Дудко показал, что, выступая неоднократно перед немецкими солдатами как в тыловой, так и в боевой обстановке, артисты его труппы тем самым оказывали желательное для германского командования воздействие на моральное состояние немецких солдат. Немцы неоднократно организовывали выступления руководимого им коллектива и перед так называемыми “добровольцами” — солдатами РОА, оказывая таким образом нужное руководству вермахта и нацистским пропагандистским службам воздействие на их моральное состояние. Дудко признавал, что, “демонстрируя свое искусство перед гражданским населением, мы тем самым служили интересам немецкой пропаганды, так как создавали видимость того, будто немцы не препятствуют развитию русского искусства. Я сознаю и то, что немцы использовали факт моей службы в отделе пропаганды в своих агитационных целях. Они неоднократно подчеркивали то обстоятельство, что я, бывший советский ленинградский артист театра оперы и балета, заслуженный артист-орденоносец, перешел к ним на службу”.

Борис Романович Гмыря (1903–1969)