Музыкальные диверсанты

«Старик прекрасно пел и играл на гитаре. Мне повезло: он пел на моем двадцатилетии и на моем тридцатилетии. Именно от него я услышал большинство песен Белого движения: “Алексеевский марш”, “Дроздовский марш”, “Корниловский марш”. Он часто исполнял романсы Вертинского, эмигрантскую лирику. Очень красиво и трогательно у него получался “Монмартрский шофер”, мелодекламация на стихи эмигрантского поэта Евгения Тарусского:

От холодных лучей
многоцветных реклам
закрываю глаза,
и душою я — там.
С молчаливым вождем
прохожу по степям,
по кубанским станицам,
донским берегам.
На груди моей знак —
меч в терновом венце!
И застыла печаль
на усталом лице.

Борис Степанович мечтал вернуться в Россию.

— Если “Посев” будет работать в Москве, согласен хотя бы ночным сторожем работать, лишь бы в России жить! Верно говорится, что “горек чужой хлеб и круты чужие лестницы”. Я в семнадцати странах жил, но нигде себя дома не чувствовал».

Скончался Борис Брюно в старческом доме при Толстовской ферме. Похоронен на кладбище женского монастыря в Ново-Дивееве, в штате Нью-Йорк. Где-то по свету рассеяны трое его детей, внуки…

Говорят, что именно ему принадлежит авторство главного лозунга НТС: «Смелые находят пути борьбы против коммунизма!»

Глава 10. ПЕСНИ С АКЦЕНТОМ

«Что не весел, Ваня?

В хоровод не встанешь?

Шапки не заломишь?

Песни не затянешь?»

Н. Некрасов, «Русская песня»

Покидая бурные шестидесятые, нельзя хотя бы на пару мгновений не пришвартоваться в гавани, где повсюду, от портового кабачка до лучших концертных залов, звучит русская песня с акцентом. В эту пору Европа переживает подлинный бум русского фольклора.

В чартах Австрии, Финляндии, Германии, Франции, Швеции и Голландии на верхних строчках оказываются еще вчера никому неизвестные, славянские имена: Иван Ребров, Борис Рубашкин, Виктор Клименко, Татьяна Иванова, Теодор Бикель…

Они не эмигранты. У Реброва (которого по паспорту и вовсе зовут Ханц Рольф Рипперт) — русская мать и немец-отец. У Рубашкина наоборот — отец русский, а мать родом из Болгарии. И лишь у Клименко оба родителя — казаки, оказавшиеся в самом начале войны в Финляндии как перемещенные лица.

Иван Павлович Ребров, урожденный Ханс Рольф Рипперт(1931–2008)

В глазах послевоенного поколения имидж СССР очень привлекательный. Во-первых, это страна — победитель фашизма, во-вторых, советские — первые и в космосе, и в балете, и в спорте. А эпатажные выходки Хрущева в ООН и Карибский кризис хоть и страшат, но лишь Добавляют образу страны очарования. Загадочная тайна русской души по-прежнему остается неразгаданной, и что, как не песня, может стать заветным ключом к ней. И тут на авансцену мирового шоу-бизнеса выходят колоритные бородачи в атласных рубахах с голосами как минимум в три октавы. А то, что поют они с сильнейшим акцентом, иностранцев нисколько не волнует. Они все равно ничего не понимают, зато лихо отплясывают под «Казачок», поднимают рюмки с криком «На здоровье!» под «Две гитары» и грустят под «Вечерний звон».

Исполнитель русского фольклора Саша Зелкин (р. 1938) теперь живет в Канаде

Пластинки Реброва, Рубашкина, Клименко и многих других продаются огромными тиражами, неоднократно становятся «золотыми» и даже «платиновыми». К источнику успеха пытаются прильнуть все новые и новые исполнители «а-ля рюс».