Музыкальный приворот

Я уже слышала эту песню, и не скажу, что она особенно мне нравилась – музыка ничего, но слова просто убивают, – это прямой призыв к самоубийству, но поклонники творчества «На краю» пели как-то по-особенному хорошо, что никаких отрицательных эмоций я не слышала – напротив, все те, кто сейчас состоял в сводном школьном хоре, испытывали какие-то сугубо положительные эмоции.

– Может быть, тебе все-таки выйти? Не год же мы будем здесь сидеть? – предложила я.

– Убери их, и я выйду, – огрызнулся тут же певец.

В это время произошло несколько коротких, но очень интересных событий. Кто-то повернул ключ в двери и прокричал:

– Откройте, это директор.

Всемогущий! Теперь Нелли точно выгонят! Сам директор. Еще бы, если бы я была на месте Помидоркина, я бы тоже примчалась сюда выяснять отношения! Из-за нас фактически его школа теперь находится в полнейшем беспорядке!

– Открой, – велел Кей.

Я повиновалась и с быстро бьющимся сердцем открыла защелку. Криков тут же стало больше. Передо мной стоял Лев Семенович, а за ним с растерянным лицом мялся местный школьный физрук – их всегда можно отличить от прочих преподавателей по спортивному костюму.

Едва взглянув на меня, Помидорка протиснулся к Кею, оценивающе оглядывая его. Мужчина в синем спортивном костюме притулился у дверей и больше смотрел почему-то на меня. Мы теперь здесь, как селедки в банке. Эх Нелька-Нелька, не могла ты нормально вести себя в школе – мне не пришлось бы идти сюда… И ничего бы не случилось.

– Господин Кей! – торжественно обратился директор к солисту популярной группы. Наверное, сейчас он у него интервью попросит дать – с таким-то официальным выражением лица. – Я – директор Лев Семенович Помидоркин! А это Леонид Петрович, физрук. Ваш поклонник, старая гвардия – почему-то добавил Помидорка и потряс кулаком в воздухе, хотя по удивленно открывшемуся рту его спутника можно было сказать обратное. – Я рад, нет… Мы рады, что вы посетили нашу школу!

Кей на Семеныча посмотрел хмуро. Тот, впрочем, совершенно не расстроился, а продолжал:

– Дорогой господин Кей! Мы глубоко тронуты вашим появлением! Видите, как радуются дети? Но мы не знаем, как их утихомирить. Не могли бы вы исполнить им всего одну песню, и тогда они бы разошлись.

– Они не разойдутся, – безразлично ответил звездный парень.

– Думаете? – немного оробел директор школы. – Кстати, что же привело вас сюда сегодня?

– Я и моя девушка пришли к классному руководителю ее сестренки. – отвечал беловолосый.

– А кто у нас сестра? – прямо-таки впился в меня хищным взглядом глава многострадальной школы.

– Радова Нелли из… – промямлила я, но Лев Семенович прервал меня.

– Радова? – с каким-то трепетом произнес он. – Это у которой папа-художник? И дяди-мотоциклисты?

Почему-то Кей хмыкнул. Мне стало неловко. Обычно таким тоном говорят о разных ужасных личностях, вроде: «Эта та самая Иванова, у которой брат – ворюга и жулик!», «А, это же Васечкин – у него дед маньяк и садист!» А у нас папа – художник. Наверняка директор до сих пор еще не забыл этот случай с байкерами. Ну, Томас, ославил же!

– А с Нелли что-то не так? – невинно осведомился директор, как будто сам не знал. – Вам не надо больше приходить в школу. Ваша сестренка – замечательная ученица…

– Правда? – удивилась я. – Но ее классная руководительница сказала, что, если сегодня кто-нибудь из родителей не придет, она Нелли на уроки не пустит.

– Это какая-то ошибка! – всплеснул руками хитрый Помидорка.

– Тогда нам можно не заходить к ее учительнице? – поднял на Семеныча заинтересованный взгляд Кей. – У нас, знаете ли, мало времени.

– Естественно! Я сам все улажу! – закивал мужчина так часто, как только могла себе позволить его шея. – И тут такая проблемка… мы никак не можем детей разогнать.

– Уж как-нибудь разгоните, – лениво произнес музыкант, словно это не он пару минут назад радовался их песне. Точнее, своей песне в исполнении школьников.

– Мы тут вот что хотим сделать, вы уж подыграйте! – Вытащил Помидорка из какого-то кулька два микрофона, балахон и белый милый парик. – Наш уважаемый учитель физкультуры согласился сыграть вас…

– Я? – глупо спросил учитель. Это для него было настоящей новостью.

– Вы, вы, – опять закивал Семеныч. – Вы же хотите прибавку к зарплате, Леонид Петрович?

– Хочу.

– Тогда вот вам парик, – протянул своему подопечному светлый парик с короткими волосами, которые чем-то походили на кеевскую шевелюру. – И держите микрофон. Завернитесь в это одеяло. Выбежите и будете изображать нашего звездного гостя.

– Я?

– Вы-вы.

Капец! И смысл всего этого? По-моему, фронтмен рок-группы тоже этого смысла не видел – он молча наблюдал за директором.

– Это… Разве фанаты не поймут, что их скорее всего надули? Они же не идиоты… – спросила я все же.

– А для этого нам нужен второй микрофон! – жизнерадостно объявил креативный Помидоркин. – Чтобы учащиеся думали, что это действительно господин Кей выходит, настоящий господин Кей будет говорить что-нибудь в своей микрофон – а они у нас очень мощные, – а ненастоящий, то есть наш физрук многоуважаемый, будучи окруженным плотной толпой учителей, будет просто держать микрофон в руках и делать вид, что это он говорит в него… Таким образом, ученики и ученицы узнают голос своего кумира, то есть ваш, подумают, что это и есть господин Кей…

– Что за бред? – высокомерно взглянул на него молодой человек.

– А что вы предлагаете? Вы будете говорить в микрофон, что сейчас начнется концерт вашей группы в актовом зале. И в это время там начнет играть ваша музыка – это мои другие ученики на гитаре и бас-гитаре будут исполнять песни вашего, господин Кей, сочинения. Поклонники подумают, что в актовом зале действительно находятся другие музыканты, и ринутся следом за нашим физруком, который будет вас играть, – крайне запутанно объяснил Помидорка.

– Вы думаете, это спасет нас от них? – кивнул на бушующих поклонников блондин.

Ух какой он важный. Прямо жуть какая-то! Не солист «На краю», а царь мира! Того и гляди, повторит пример Цезаря из фильма «Астерикс и Обеликс» и заявит: «Аве мне!», еще и хлопать сам себе будет, и на колени перед самим собой бухнется.

– Да! Спасет! Войдите в наше положение! Вам просто придется в микрофон прокричать, что, дескать, вы сейчас идете в актовый зал, где вас ждут другие члены группы.

– Детей обманывать нельзя, – притворно вздохнул парень, который и сам уже хотел побыстрее убраться из гостеприимных стен школы, грозивших стать ему тюрьмой.

– А что же поделать, милейший? – плачущим тоном произнес Помидорка. – Приходится! Да и Нелли хочет с хорошим аттестатом и медалью школу закончить, правда? – и тут он опять посмотрел на меня.

С хорошим аттестатом? С медалью? Моя драгоценная сестра? На что только люди не идут ради собственной выгоды! Я почти с восхищением глядела на этого мужчину.

– Хорошо, – вдруг согласился светловолосый, – давайте. Я устал тут торчать. Моя девушка тоже.

– Я не твоя девушка, – но меня никто не услышал.

– Я все прекрасно понимаю! Госпожа Радова, – а так меня никто в жизни еще не называл, и я немного была шокирована, – за сестру не волнуйтесь.

– Хорошо… Только, пожалуй, ей медаль не надо.

– Ах, потом разберемся! Давайте же начнем! Пятнадцать минут от урока уже прошло! Нет, даже двадцать!

В результате получилось крайне весело. Физрук, который в белом парике походил на девочку-дурочку с щетиной, обернулся покрывалом – хорошо еще, что он с Кеем был одного роста и примерно похож на него фигурой. Директор кокетливо приобнял подчиненного – он намеревался играть меня, которая якобы пряталась под одеялом вместе с Кеем, – хорошо, что Семеныч этот – низкий и щуплый, а длинный кусок материала скрывает ноги просто великолепно!

Созвонившись с каким-то Палкиным, директор досчитал до десяти и выбежал вместе с изумленным физруком за дверь. Храбрые учителя, которые были уже обо все осведомлены, обступили актеров из погорелого театра плотным кольцом. Да уж, опасная это профессия – учитель…

О, как же в холле заорали, едва заметив лжемузыканта! В это же время где-то очень далеко, но очень громко заиграла музыка.

– Фальшивят, – только и произнес спокойно блондин, которого спасал едва ли не весь преподавательский состав.

Он с таким недовольным лицом взял микрофон, словно его заставляли есть живых мадагаскарских тараканов, а не поизносить короткую речь-обманку, включил его и заговорил хорошо поставленным, приятным голосом, короткими фразами, одновременно вкрадчиво и громко:

– Хэй! Привет всем. Это Кей из «На краю». Сейчас наша группа исполнит пару песен в вашем актовом зале. Ребята уже ждут вас там. Все в актовый зал! Устроим слем, ребятки?

Уже где-то в отдалении поклонники тяжелой музыки дружно заревели от счастья.

И несчастные дети купились. Вот же глупые, а? Зато буквально через пару минут холл опустел, а тех немногих, кто почему-то не спешил уходить, выгнала законная владелица этой маленькой подсобки.

– Из-за тебя я прослыву вруном, – мрачно посмотрел на меня блондин. – Довольна?

Я только лишь промолчала. Он облизал губы, глядя на меня, взял за руку, и мы сбежали из школы со скоростью света. Я, конечно, ноги передвигала не так быстро, как Кей, они у меня и не такие длинные. Но я очень старалась. К тому же этот дурак тянул за собой с такой силой, что я едва не упала.

Мы наконец добежали до машины, никем не замеченные, сели в ее душный салон, прогретый назойливыми солнечными лучами. И Кей, расхохотавшись, завел авто, быстро выехав на дорогу. Я устало выдохнула – смеяться мне не хотелось. Мне хотелось домой. Забыть этот кошмар.

Буквально через пять минут мы оказались очень далеко от места учебы моей сестрички. Кстати, думаю, она тоже была в той толпе – потому что девочка нисколько не обеспокоилась тем, что ее старшая сестра не пришла: Нелли не написала ни одной эсэмэски и ни разу не позвонила, чтобы спросить, где я потерялась. Надеюсь, этот Помидоркин разрулит ситуацию в непростых отношениях между ней и классной руководительницей.

– Все из-за тебя, – остановив машину, ее владелец, наконец, включил кондиционер, а потом, откинувшись на мягкую спинку сиденья, принялся писать смс-сообщение, не обращая на меня ровно никакого внимания. Как будто ничего ровным счетом и не произошло.

Я занервничала. Меня до сих пор слегка трясло после такого эмоционального и бурного похода в школу. Нет, пусть в следующий раз туда идет кто угодно, только не я. Действительно, сумасшедший дом какой-то там.

– Эй, повеселилась?

– Безумно.

Парень хотел сказать мне какую-то колкость, потом вдруг резко наклонился к моему лицу, так, что я отпрянула, но в этот момент его мобильник завибрировал, и Кей, мигом забыв про меня, принялся разговаривать по телефону вполне себе нормальным и спокойным тоном, заставляя меня с подозрением посматривать на него – со мной-то он почему такой эгоист с садистскими замашками?

– Едем, – закончил телефонный разговор музыкант и небрежно отбросил телефон на заднее сиденье.

– Куда еще? – волком взглянула я на него.

– Я – на репетицию, ты – домой.

– А… а зачем ты вообще за мной заезжал? Так в школу хотелось Нелькину?

Кей повернулся, опять чуть приблизил свое лицо к моему, заглянул мне в глаза и покачал головой.

– Учись включать логику, малышка. Откуда я мог знать, что ты решишься перечить мне и захочешь сбежать в школу? – с раздражением спросил молодой человек. – Ты испортила нам день. И теперь мне пора в студию. Я отвезу тебя домой. Встретимся завтра.

– А послезавтра мне с тобой не встретиться? – на воскресный день у меня были свои планы, а логику Кея я действительно не понимала.

– Ты будешь встречаться со мной тогда, когда я захочу, – излишне самодовольно отвечал мне он и завел машину.

Пр-р-ридурок.

– Да, сейчас, – совершенно не была я согласна с ним. За эти слова меня одарили не самым дружелюбным взглядом.

У Кея вновь нервно завибрировал мобильник – пришло сообщение, и он принялся отвечать на него, вновь забыв обо мне. Кажется, пару раз у него не получилось верно набрать какие-то слова, и губы его сжимались, словно от хорошо скрываемого гнева.

– Поэтому я больше люблю кнопочные телефоны, – сказала а, глядя, как он печатает сообщение. – Они проще и на них лучше набирать сообщения.

– Только они популярностью теперь не особой пользуются, – было мне ответом. Музыкант закончил с набором текста на смартфоне и включил зажигание.

В результате Кей действительно довез меня до дома, высадил у подъезда, ни слова не сказав больше. За кого он меня держит? За лесного безвольного человека, которым можно помыкать, что ли?

– А ты ничего, – произнес он только, когда я так же молча вылезла из его машины. – Жди меня завтра. Вновь в одиннадцать утра. Я скажу тебе кое-что особенное.

Я ничего не ответила, с силой хлопнула дверью и убежала в подъезд. Дома я слегка попсиховала, поговорила сама с собой и даже сделала кое-какое домашнее задание… А потом пошла к белому другу. К электронному белому другу. Включив компьютер, который тут же тихо и радостно зажужжал, я подключилась к Интернету и зашла на свою страничку, минут десять промучившись с паролем.

Попутно случайно переключилась на соседнюю вкладку браузера, которую, по-видимому, открывала Нелька, потому что заголовок страницы гласил, что это одна из самых популярных социальных сетей, а кроме нее на таких сайтах в нашей семье никто не сидит. Томас не любит технику вообще, поэтому очень мало работает с компьютером, а тех, кто занимается фотошопом и графикой, не любит вдвойне, называя «никчемными недохудожниками». У Эдгара совершенно другие интересы, и сидит он только за своим личным и неприкосновенным компьютером, чужие не трогает. Леша, имевший пару лет страницы сразу на нескольких известных сайтах, был одним прекрасным утром атакован очередной своей девушкой-хакером, которая заподозрила Алексея в неверности и взломала его странички, поэтому он под предлогом «это не модно» удалил их все и использует только аську и электронную почту. А я как-то не слишком сильно хочу увязать в виртуальном мире, мне хватает и блога. В этом мы с Нинкой похожи – она из принципа нигде не регистрируется.

Кстати, моя младшая сестричка сидела не просто в социальной сети, а в группе, посвященной ее родной школе, а еще точнее, в теме под животрепещущим названием: