Музыкофилия

Мы уже сто пятьдесят лет знаем, что имеет место разделение функций между правым и левым полушариями головного мозга, причем абстрактные и вербальные способности локализованы в левом – доминирующем – полушарии, а перцептивные навыки – в правом. Эта полушарная асимметрия характерна для человека, в меньшей степени для приматов и других млекопитающих и проявляется уже в периоде внутриутробного развития. Правда, у плода, а возможно, и у младенца, доминирует правое полушарие, оно развивается быстрее и раньше, чем левое, что позволяет ребенку овладевать необходимыми перцептивными навыками уже в первые недели и месяцы жизни. Левое полушарие развивается дольше, но оно продолжает фундаментально изменяться и после рождения. По мере своего развития левое полушарие приобретает свои особенности (навыки, связанные с абстрактными и лингвистическими способностями) и подавляет или тормозит некоторые функции правого полушария.

Функциональная (а возможно, и иммунологическая) незрелость левого полушария в период внутриутробного развития и в младенчестве делает его восприимчивым к повреждениям, и если такое повреждение происходит – во всяком случае, такова гипотеза Гешвинда и Галабурды, – то происходит компенсаторное избыточное развитие правого полушария; его увеличение вполне возможно благодаря миграции нейронов. Это может извратить обычный ход событий эмбриогенеза и привести к аномальному доминированию правого полушария вместо доминирования полушария левого[63].

Смещение доминирования в правое полушарие может произойти и после рождения, по крайней мере в первые пять лет жизни, если повреждается левое полушарие. Интерес Гешвинда к этому феномену был подогрет отчасти одним интересным фактом: левосторонняя гемисферэктомия – операция тотального удаления левого полушария, калечащая операция, к которой прибегали при неизлечимой эпилепсии, – не делает ребенка не способным к усвоению языка, лингвистическую функцию берет на себя правое полушарие. Вполне возможно, что нечто подобное произошло и с трехлетним Мартином после перенесенного менингита. Такие полушарные сдвиги могут, хотя и в меньшей степени, происходить и у взрослых, когда у них случается массивное поражение левого полушария головного мозга.

Однобокая одаренность может иногда проявиться и в зрелом возрасте. Есть несколько единичных сообщений об этом феномене, который может возникнуть после черепно-мозговых травм, инсультов, опухолей и лобно-височной деменции, особенно если поражение локализуется в левой лобной доле. Клайв Виринг, описанный в 15-й главе настоящей книги, перенес герпетический энцефалит, поразивший левую лобную и височную доли. Кроме выраженной амнезии, у больного развилась своеобразная одаренность – способность к вычислениям в уме и талант к каламбурам.

Быстрота, с какой в таких случаях возникает одаренность, говорит о том, что в этих случаях происходит растормаживание функций правого полушария, которые до этого – в норме – были подавлены активностью левой височной доли.

В 1999 году Аллан Снайдер и Д. Дж. Митчелл поставили вопрос по-иному. Вместо размышлений о том, что однобокая одаренность встречается крайне редко, ученые заинтересовались тем, почему все мы не являемся однобокими гениями. Авторы предположили, что многие навыки закладываются в раннем детстве у всех, но они подавляются по мере созревания головного мозга, по крайней мере на уровне сознания. Их теория заключается в том, что «однобокие гении» имеют доступ к информации низшего уровня, которая недоступна для интроспекции большинству здоровых людей. Эту гипотезу Снайдер и Митчелл решили проверить экспериментально с помощью транскраниальной магнитной стимуляции (ТМС). Эта методика позволяет мгновенно, хотя и на короткое время, подавить физиологические функции разных участков головного мозга. Здоровым добровольцам проводили ТМС левой височной доли в течение нескольких минут, чтобы подавить абстрактное и концептуальное мышление, которым управляет эта область мозга. Авторы надеялись, что это подавление приведет к преходящему растормаживанию перцептивных функций правого полушария. Результаты были скромными, но обнадеживающими. Например, у испытуемых улучшалась способность к рисованию, устному счету и чтению. Эти изменения сохранялись в течение нескольких минут. (Боссомайер и Снайдер с помощью ТМС исследовали также вопрос о возможности растормаживания абсолютного слуха.)[64]