Мы

В следующий раз я просыпаюсь на пути в другую палату. Она очень похожа на прежнюю, правда сначала мне приходится помучиться от неловкости во время путешествия по коридорам. Мне даже не дают самостоятельно перебраться с каталки в кровать – санитары поднимают простыню вместе со мной и заправляют ее в новый матрас.

– Почему мне нельзя вернуться домой? – говорю я, пока меня устраивают на кровати.

– Потому что, красавчик, у тебя еще держится температура, – отвечает новая медсестра, крупная ямайская женщина по имени Берта. Она сразу мне нравится. – Может, тебя выпишут завтра.

Но я думал, завтра уже наступило.

Что за бред.

Опять спать.

Пока Берта возится с капельницей, я закрываю глаза. Вес где-то рядом. И это все, что мне сейчас нужно знать.

Глава 17

Вес

Проглотив сэндвич Блейка, я провожу ночь на пластмассовом стуле у Джейми в палате. Каждые пятнадцать минут моя голова свешивается на грудь, и я засыпаю. Что, оказывается, утомляет сильнее, чем просто бессонная ночь. Век живи – век учись.

Потом неожиданно наступает утро. Вокруг чересчур много света, и, протерев глаза, я вижу, что в дверь просунул голову Фрэнк.

Я сползаю со стула и, чтобы он не разбудил Джейми, выхожу в коридор.

– Который час? – говорю и сам замечаю, какой невнятный у меня голос.

– Половина восьмого.

Я встряхиваю головой, пытаясь выйти из состояния изнеможения.

– Вышли на работу пораньше?

Он стоит в костюме и галстуке, прическа в порядке, ботинки сияют. Полная противоположность меня.

– Выключил телефон в половине третьего ночи, – хмыкает Фрэнк. – Снова включил в шесть утра, и там было полторы сотни пропущенных звонков. С тобой хотят пообщаться абсолютно все спортивные издания мира.

– Жаль, что им ничего не обломится, – твердо говорю я.

Фрэнк пожевывает губу.

– Слушай, я понимаю, что тебе сейчас туго. Но одних пресс-релизов не хватит. Моя команда делает все возможное, чтобы доказать, что наше отношение к тебе не изменилось, но фанатам нужно увидеть тебя на льду вместе с остальными парнями. Только так люди поверят, что мы не кривили душой. Второй вариант – интервью вместе с тренером на диване у Мэтта Лауэра. (бывший ведущий программы Today на NBC – прим. пер.)

У меня вырывается невольный смешок.

– Вряд ли тренер Хэл согласится.

– Хэл сделает все, что потребуется команде. Как и ты. – Последнее слово произнесено со зловещим нажимом.

– Или что? – ворчливо интересуюсь я. – Уволите меня? Игрока-гея? Хорошо же это скажется на команде.

Фрэнк нетерпеливо постукивает ногой.

– Не надо так, Райан. Я задницу рву, чтобы унять бурление в прессе. Пойми, я на твоей стороне. Поэтому давай-ка ты наденешь коньки и облегчишь мне жизнь.

– Во сколько у нас тренировка? – спрашиваю я. Колесики у меня в голове начинают крутиться.

– В одиннадцать.

Я оглядываюсь на Джейми. Пару часов назад ему измеряли температуру, и она – наконец-то – снизилась до тридцати семи с половиной.

– Хорошо, сегодняшнюю тренировку я откатаю. Но в Тампу не полечу. Если завтра его выпишут из больницы, то он не сможет быть дома один. У нас нет здесь родных.

Фрэнк обдумывает мое заявление.

– Договорились. Но лучше найди кого-нибудь, кто с ним посидит. Дальше у тебя «Нэшвилл», и команда не позволит тебе пропускать игры. Разве что в случае тяжелого семейного кризиса.

Мне хочется по чему-нибудь стукнуть. У меня и есть тяжелый семейный кризис. Нет, тяжелейший.

– … и фанатам нужно увидеть, что твоему месту в команде ничего не угрожает. Если ты на несколько дней пропадешь, у них сложится впечатление, будто мы пытаемся избавиться от тебя. Чем раньше ты выйдешь на лед, тем быстрее затихнет шумиха.

Что ж, теперь он играет мелодию, под которую я могу танцевать.

– Хорошо. До «Нэшвилла» я что-нибудь придумаю, – говорю я, просто чтобы он наконец-то умолк. – И в одиннадцать буду на тренировке.

Он показывает подбородком на палату, где лежит Джейми.

– Тогда иди попрощайся. Я довезу тебя до дома, чтобы ты немного поспал. Нам надо, чтобы ты выглядел бодрым.

А больше ничего вам надо? Секунду я смотрю на него. Но черт, я все-таки без машины.

– Окей. Я сейчас.

Когда я возвращаюсь в палату, Джейми уже не спит.

– Ничего, если я оставлю тебя на пару часов? – Я сажусь на свободные несколько сантиметров матраса рядом с его бедром. – Болит что-нибудь?

Он с трудом сглатывает, словно его горло в огне.

– Иди. Все будет нормально.

– Дать воды? – Я оглядываюсь в поисках стакана с соломинкой.

– Иди, – повторяет он более твердо. – Только…

– Что? – Я ставлю на кровать обе ладони и заглядываю в его прекрасное лицо.

– Только вернись потом, – говорит он с улыбкой. – Может, меня отпустят домой.

Я наклоняюсь и целую его в лоб. Потом подхватываю с пола сумку и ухожу, пока не успел передумать.

***

Дома я два часа сплю мертвым сном. Потом принимаю душ и выдвигаюсь на тренировку. Я немного опаздываю, но так даже лучше. Меньше времени на треп в раздевалке. Я слишком измотан, чтобы выслушивать чушь, которую могут болтать обо мне товарищи по команде.