Мы бессмертны!

И, наконец, еще рассказ, в достоверности которого не приходится сомневаться. Читатель газеты, медик по профессии, летом 2003 года был в отпуске на Украине с женой и 16-летней дочерью. У жены было хроническое заболевание щитовидной железы, вынудившее ее перейти на гормоны, это и подвигло медика поддаться на уговоры родственников и посетить с семьей знахаря. Знахарь был женщиной примерно 40–50 лет и, видимо, самоучкой, поскольку и обстановка, и рассказы о ее молитвах и паломничествах по монастырям свидетельствовали о том, что она сама не понимает, почему умеет то, что умеет, и сама ищет, кого за это благодарить. Знахарь ставила диагноз и назначала лечение в основном травами и диетой, но в острых случаях рекомендовала пользоваться и лекарствами, скажем, но-шпой. При постановке диагноза знахарь не касалась стоящего рядом пациента и не смотрела на него, ее взгляд был сосредоточен на пламени горящей свечи. Знахарь диагностировала у самого медика камни в почках и печени, чего он никогда не ощущал, у дочери загиб матки, у жены ряд заболеваний, но о главной болезни — о щитовидке — знахарь ничего не сказала. Тогда жена сообщила ей об этом, но знахарь отрезала: «Щитовидка у вас здорова!» Такая явная ошибка в диагнозе энтузиазма вызвать не могла, но все же поразило следующее. У дочери была тетрадь со стихами, дочь переживала кризис несчастной любви и последние стихи стала писать с мистическим, сатанинским уклоном. И здесь дочь попала в обстановку мистики — все стены в иконах, толстая горящая свеча на столе — и предложила знахарю посмотреть свои стихи. Та, не беря тетрадь в руки и не раскрывая ее, ответила: «В ней есть и светлые стихи, ты их перепиши в другую тетрадь, а эту тетрадь сожги!» Таким образом, на момент посещения знахаря, то, что она поняла характер стихов, не глядя на них, оказалось единственным положительным впечатлением. За лечение знахарь не брала ничего, все заходящие (а приезжают к знахарю семьями), вне зависимости от их количества, клали на стол две гривны (примерно 11 рублей, или 37 центов) «на свечи». Это все.

Медик с семьей вернулся в Москву, дочь в школе прошла медобследование, и у нее определили загиб матки. Жена по поводу щитовидки находилась на постоянном учете и раз в квартал сдавала анализы и обследовалась. И основные, и повторные анализы, к недоумению лечащего жену уже много лет врача, показали отсутствие заболевания щитовидной железы! Рассказавший мне это медик подчеркивал: «Она не касалась нас, она даже не смотрела в нашу сторону. Как она могла поставить столь точный диагноз?!» Точный диагноз — это минимум, ведь не исключено, что знахарь воздействовала на коменданта пациентки и заставила его восстановить функцию щитовидной железы.

Вот я описал трех знахарей, не знаю, как вам, но мне этого достаточно: сколько бы ни было в этой области алчных шарлатанов, но настоящие знахари — это настоящие врачи, ставшие, к сожалению, очень редкими. О таких людях говорят, что они со сверхъестественными свойствами, но это не так, напомню — они с реликтовыми свойствами. Наши животные предки когда-то все умели это, а мы, люди, в основной массе целительные способности потеряли. Это недопустимо, мы обворовываем самих себя, общество обязано выявить всех знахарей, обеспечить их работу, выявить всех, способных к знахарству, убедить их обучиться у практикующих знахарей (придется убеждать, поскольку знахарство — это не Джуна с Кашпировским, это акт самопожертвования), обществу надо сделать все, чтобы знахарство сохранить. Поскольку даже если уже и поздно, то всегда остается какой-то шанс, что способность обмениваться информацией комендантов напрямую удастся восстановить если и не у всех людей, то хотя бы у значительной их части.

Я уже писал об этом, когда обсуждал строение коменданта человека, но еще раз напомню: акт самопожертвования знахаря, акт его отказа от вознаграждения связан не столько с его моральными устоями, сколько со страхом знахаря потерять свою силу. Гипотеза, повторю, тут такова.