Мы, боги

Бернард Вербер МЫ, БОГИ Волшебный остров

Посвящается Жерару Амзаллагу, свободомыслящему человеку

ПРЕДИСЛОВИЕ

А что если не самые утонченные, а самые жестокие цивилизации оставили свой след в человеческой истории?

Ведь если посмотреть внимательно, исчезнувшие культуры не обязательно были самыми неразвитыми. Иногда для того, чтобы покачнулась судьба целого народа, достаточно наивного вождя, которого враги обманули обещаниями мира, или непредвиденных погодных условий, меняющих ход сражения. Затем историки победителей переписывают по собственному усмотрению прошлое побежденных, чтобы оправдать их уничтожение. А чтобы лишить следующие поколения всяких сомнений, дебаты закрываются формулой «горе побежденному». Дарвин даже нашел научное оправдание этим убийствам – «естественный отбор» и теория «выживания наиболее приспособленных».

Так создавалась история людей на Земле, на горах трупов и забытых предательствах.

А кто это видел?

Кто знает наверняка?

Я нашел только один ответ: бог или боги, при условии, конечно, что он или они существуют.

Я попытался представить себе этих незаметных свидетелей. Богов, исследующих копошащееся человечество на манер энтомологов, наблюдающих за муравьями.

Если боги существуют, какое образование они получили?

Все развивается. Как они перешли от молодости к зрелому возрасту? Как они вмешиваются в ход событий? Почему мы их интересуем?

Я искал ответы в священных текстах, от тибетской «Книги мертвых» до египетской «Книги мертвых», не пропуская шаманизма и великих космогоний народов пяти континентов. Все они дают сведения, лишь очень редко противоречащие друг другу. Как если бы существовало коллективное представление о превосходящих нас масштабах и правилах космической игры.

Философия и наука всегда находились в оппозиции, но для меня они объединены в том, что можно назвать «светской духовностью». Здесь важны скорее вопросы, а не ответы.

В остальном я дал полную свободу воображению.

С моей точки зрения, книга «Мы, боги» является естественным продолжением «Танатонавтов» и «Империи ангелов». После завоевания Рая и обнаружения мира ангелов логично, что более высоким уровнем развития будут именно боги...

Вот почему Мишель Пэнсон, как и его странный друг Рауль Разорбак, Фредди Мейер, Мэрилин Монро, все бывшие танатонавты и бывшие ангелы, объединенные лозунгом «Любовь как шпага, юмор как щит», снова здесь. Я позволил себе унестись в этот воображаемый мир, как в сон наяву. По ночам я продолжал вновь переживать некоторые сцены.

Я работал, слушая музыку к фильмам, в частности, к «Властелину колец», «Дюне» и «Чайке Джонатан Ливингстон». К этому добавились девять симфоний Бетховена, произведения Моцарта, Грига, Дебюсси, Баха, Сэмюэла Барбера и симфония «Планеты» Гюстава Хольста – в части классической музыки, из рока – Майкл Олдфилд, Питер Гэбриэл, «Йес», «Пинк флойд».

Когда я рассказал об этом проекте своему издателю, он с энтузиазмом встретил такое создание мира. В результате – более тысячи страниц, которые составят три тома.

В конце инициатического поиска моего героя – встреча с Создателем Вселенной.

Так что, может быть, вы тоже зададите себе вопрос: «А если бы я был на месте Бога, как бы я поступил?»

Бернард Бербер

«Именно для того, чтобы показать все это, тебя привели сюда».

Иеэекииль, 40, 4

«Те, кто не поняли прошлого,

Те, кто не поняли прошлого человечества в целом,

Те, кто не поняли своего прошлого в частности,

Те будут осуждены его воспроизвести».

Эдмонд Уэллс,

«Энциклопедия относительного

и абсолютного знания», том 5

Один подопытный хомячок говорит другому:

«Я выдрессировал ученого. Когда я нажимаю

на эту кнопку, он приносит мне зерна».

Фредди Мейер

1. ЭНЦИКЛОПЕДИЯ: В НАЧАЛЕ

...Ничего.

В начале не было ничего.

Никакой свет не нарушал тьму и тишину.

Повсюду было Ничто.

Это было царство первой силы.

Силы «Н»: силы Нейтральности.

Но это Ничто мечтало стать чем-то.

Тогда появилась белая жемчужина в центре бесконечного пространства: Космическое Яйцо, заключающее все возможности и все надежды.

Это Яйцо начало покрываться трещинами...

Эдмонд Уэллс,

«Энциклопедия относительного