Мы будем жить

— Это необходимо, Лорин, — сказал он, — пойми, каждый из вас… из нас — должен будет стать для урку авторитетом и уметь с ними общаться. Если бы нас было много — мы могли бы позволить себе роскошь отделиться полностью прямо сейчас, а с ними контактировали бы специалисты. Но нас очень мало, а их — миллиарды. Каждый из нас будет с ними соприкасаться, хочет он того или не хочет. Даже если занят совсем другим. В этом общении очень важно, чтобы урку видели в нас авторитет. А он создается не только оружием. Оружие урку могут отобрать. И не только статусом — это в марке нас уважают, а в мире все иначе. Надо, чтобы видя амару, каждый урку сразу ощущал его высшим в иерархии — ведь их мышление иерархично.

— Но я не хочу быть ни в какой иерархии! — сердито перебил Майта.

Лорин молчала. Пеллку был прав. Он, собственно, излагал концепцию чикка-хальту…

Но признать это сейчас не хотелось.

— А надо поставить себя на место урку. Да, мы не воспринимаем мир иерархично. Мы все равны. А они — воспринимают. И вот надо в их мире встать на верхнюю ступеньку. Для этого и такие экзамены, и подготовка.

— Может быть, через пару сотен лет все это отменят, — примирительно заметила Асири, — и мы будем жить по-человечески.

Последний день испытаний был посвящен ятихири. Хайлли подтвердила вторую ступень, недавно заработанную, Каяри сдал на третью — единственный из всех абитуриентов. Собственно, и вторая была лишь у четырех ребят.

Испытание по ятихири включало борьбу в спарринге с мастерами; для второй и третьей ступени — борьбу с рысью или волком (при этом ранение животного считалось недостатком, его следовало лишь обезвредить, а в идеале — напугать); экзамен по основным физическим навыкам — бег, плавание, скалолазание, силовые упражнения, а также "танец ятихири" с демонстрацией основных стоек и приемов.

Последний день экзаменационной недели по традиции стал большим праздником; для него выпускники заранее заказывали платья и наряды.

И раньше Лорин ходила на такие праздники, но чувствовала там себя посторонней — маленькой девчонкой, с завистью глядящей на старших. Теперь же она была почти своя, ее близкие друзья, Каяри и Хайлли — герои праздника, среди двухсот выпускников этого года.

Праздник на Аруапе, главной площади под Пирамидой, начался около пяти вечера. Мама как-то заметила, что в одежде амару, как и в современной европейской — унисекс, пожалуй, даже еще больший. Но если современная европейская одежда унисекс сведена к мужской, то одежда амару больше напоминала женскую. Те, кто хотел принарядиться, надели не обычные таша со штанами до колен, а иси, платья, чаще всего собранные или перетянутые поясом на бедрах, драпированные, свисающие до колен; Лорин и мама надели иси одинакового незабудкового цвета, прошитые серебряной нитью, в похожих иси явились и мужчины.

Иси выпускников были по традиции белыми, с разнообразной отделкой.

У Энергоцентра развели костер — огонь считается у амару очень емким символом; у костра проводятся все основные церемонии, как и вот эта — собственно Янтанья, инициация, принятие выпускников в мир взрослых, обретение ими взрослого права решений и управления.

Хайлли была в третьей десятке выпускников, Каяри — в седьмой. Мама Лорин отвлеклась и заговорилась с друзьями, и Лорин пыталась высмотреть в толпе друзей — те собирались прийти вместе; но народу было слишком много. Вся Лаккамири, понятно, не влезет на Аруапу, здесь собралась по большей части родня, учителя и друзья выпускников, и это уже была внушительная масса народу. Остальные смотрели церемонию по кита.

Лорин отчаялась найти ребят и поднеся к лицу браслет, вызвала их — Ван тут же отозвался текстом:

"Мы под кедром у Хранилища, иди к нам".

Лорин пробилась к самому высокому кедру из растущих по периметру площади; Келла отчаянно замахала ей из третьего ряда скамеек, с импровизированной трибуны. Чикка Хальту сохранили место для подруги. Лорин уселась, нашла взглядом маму — вон она, справа, тоже сидит рядом с Инти и Пакари, друзьями семьи. Келла ткнула Лорин в бок.

— Смотри! Хай!

Хайлли в белом сверкающем иси с серебряной оторочкой, в белых туфельках, с белой розой в волосах вышла к костру. Черные узкие глаза девушки блестели жидким огнем, но держалась Хайлли свободно, как полагается айахо второй ступени; двигалась, будто танцуя.

— Какая красивая! — прошептала Келла. Лорин кивнула. Словно королева из сказки. Восточная королева — Хай была китаянкой по происхождению.

Старейшие — Пуйа и Квису — что-то сказали ей. Хай стащила с левой руки едва заметный детский "знак связи" — браслет, который ребенку выдают при Церемонии Имени, и который дети обязаны носить. Легко размахнувшись, бросила браслет в огонь — жар запускал самоуничтожение прибора.

Хай больше не ребенок. Ей дадут новый браслет связи — взрослый, и она сама решит, носить его или нет, в виде браслета или иным образом.

Пуйа с развевающимися седыми волосами шагнула к Хайлли. Девушка нагнула голову — и Старейшая надела ей на шею тонкую серебряную цепочку с новым браслетом, символический знак вступления во взрослую жизнь.