Мы - до нас

            - Как что! Как что?! – опешил купец. - Дела-то мои пошли в гору! Товар продался с прибытком, тот прибыток дало новый, тот еще, еще… Словом накопилась такая сумма, что и назвать-то страшно… - словно в подтверждение своих слов, он оглянуся и зашептал:  Сегодня я случайно увидел во дворе терема человека, который тогда был с тобой. Радимом его зовут. Он сказал мне, что ты тут, и вот я сразу здесь. А золото и серебро ты можешь получить по первому же твоему желанию!

            - Да зачем мне они? – равнодушно пожал плечами князь Илья.

            Охранник многозначительно кашлянул и отчаянными знаками принялся показывать пленнику, что не гоже отказываться от денег. Пригодятся, мол, пригодятся!.. Но тот только отмахнулся от него и устало сказал купцу:

            - Оставь их себе…

            - Как это? – не понял купец и взмолился. – Я русский купец, и никогда не присваивал себе чужого! И потом, князь, ты обо мне хоть подумай! Каждый шаг человекам неведом. А уж решение Божьего суда и подавно! Мало ли что с тобой будет завтра… И что мне, тогда всю жизнь – с такой тяжестью, как не отданный долг на душе ходить?!

            - Ну так раздай на помин моей души, кому только сможешь…

            - Раздам-раздам! И по монастырям, и на храмы! – часто-часто закивал купец. – Только… еще много останется!

            - Даже не знаю, что тогда еще и придумать… - растерялся пленник.

            В поруб вошел холоп и принялся растапливать печь. Он уже не насмехался и вообще даже ни разу не оглянулся на пленника.

            Зато князь Илья посмотрел на него и, неожиданно поняв, что надо делать, спросил купца:

            - А… раба выкупить на свободу там хватит?

            - Да хоть десять… двадцать рабов!

            - Тогда… - князь приблизил лицо к подавшемуся к нему с готовностью купцу и показал глазами на холопа: - Выкупи и освободи его! А потом, когда будешь в разных городах, попробуй отыскать его близких и тоже помоги им… Только сделай все как-то поосторожнее, чтобы он от радости вдруг не умер…

            - Хорошо!

            Купец, понимающе улыбнувшись, подошел к рабу и спросил:

            - Ты чей будешь, холоп?

            - Лавочника Микулы.

            А, знаю! – кивнул купец и, обернувшись к князю, сказал: - Это один из моих здешних должников! Тем проще будет управить все дело! – И, уже обращаясь к рабу, приказал: - Сходи-ка к нему и скажи, что купец Диомед его кличет. Да чтоб потарапливался!

            Раб сорвался с места и исчез за дверью. Не прошло и пяти минут, как в порубе, вслед за холопом, появился задыхавшийся от быстрой ходьбы лавочник.

            - Вот что! – показывая пальцем на раба, сказал ему Диомед. – Я забираю у тебя этого раба, так уж и быть, благодари князя, за – тройную цену! Спишешь эту сумму с общего долга!

            Счастливый лавочник, ничего не понимая, принялся кланяться князю, купцу…

            - Подожди! – остановил его князь и спросил:

            - Есть у вас какая-нибудь выставленная на продажу гончарная мастерская?

            - Да! – не задумываясь, ответил лавочник. – И не какая не будь, а столь хорошая, что никто до сих пор не может купить ее… Слишком уж дорога!

            «Хватит на нее?» - немым взглядом спросил у купца пленник и, встретив кивок, сказал лавочнику:

            - Мы покупаем ее!

            После этого он знаком подозвал к себе не осмелившегося даже присеть перед печкой холопа и спросил:

            - Ну, а ты что стоишь? Свободен!

            -Как это… я же печку еще не протопил! – не понял тот, но князь, пряча в усах улыбку, отрезал:

            - Вообще свободен! Закончишь протапливать и уходи. В свою гончарную мастерскую! Твой бывший хозяин покажет тебе, где она… Ну, а если Диомеду удастся разыскать твоих близких, то и готовься встречать и их!

            Услышав это, освобожденный холоп только теперь понял, что произошло. Он изменился в лице, повалился в ноги князю, но тот, гремя цепями, приподнял его и развернул в сторону Евангелия и иконы:

            - Не меня! Вот Кого благодарить надо!

9

  Мысль о возможной свободе, словно хмельной мед ударила в голову князя…

            Купец с лавочником ушли. После них, то и дело, пока топил печь, оглядывавшийся на князя – но разве теперь так как прежде?! – освобожденный раб, у которого, оказалось, есть даже имя – Чудин.

            Князь Илья проводил его просветлевшим взглядом и вздохнул полной грудью.

            Как-то вдруг легко, тепло сделалось на душе. И рука перестала даже ныть. Ну, что касается ее, то князь был убежден, что тут не обошлось без помощи Гориславы. Даже прикосновение ее пальцев оказалось целебнее всех снадобий и притирок. А что касалось души… Она словно испытывала сейчас то, что испытывал сейчас этот– Чудин.

            «Эх, сколько времени потерял, сколько добра бы смог сделать!» - с запоздалым сожалением неожиданно подумал князь, и вдруг за стеной поруба раздались новые голоса.

            - Ну, наконец-то! – услышав их, выдохнул с облегчением охранник.

            - Кто там еще? – повернул к нему голову князь.

            - Твои друзья!