Мы, домовые

– Ну, вези! – дозволил Тришка. – Как мы до места доедем – так и вези.

– Да как же я?! – взвыл Никишка.

– А как знаешь. Не моя печаль.

И точно – это лишь домовихам положено святую жалость проявлять, а домовой при нужде может быть очень даже безжалостным. Поэтому Тришка пригрозил врагу, что в случае нытья не ежа, а его самого выкинет на обочине – и иди потом братайся с лешим!

Конечно, можно было остановить машину и наконец избавиться от ежа – но Тришка не хотел сбивать гремлина с настроения. В кои-то веки бездельник пустил в ход знания – а в технике он разбирался лучше всякого шофера и наловчился так ее портить, что никакой автосервис концов сыскать не мог.

Поэтому он хмуро молчал, держа на физиономии очень нехорошее выражение, чтобы Никишка с глупостями не лез.

А потом на помощь пришел гремлин – попросил сесть на руль, потому что скоро, похоже, начнутся повороты. Уж как он догадался – Тришка не понял, да и понимать не желал. Однако Олд Расти оказался прав – машина въехала в город. Тут уж обстановка была такова, что домовой за рулем просто бы не управился.

– Стоп, Олд Расти, стоп, стоп! – закричал Тришка. – Летс гоу он фут! Пока в какой-нибудь мэрс не впилились!

До Тришкиного дома было, может, еще очень даже далеко. Но машина уже шла по городской улице, вокруг стояли дома, в них жили домовые – значит, было у кого спросить дорогу.

Машина встала, Тришка выкатился из багажника и понесся к капоту, откуда должен был выскочить Олд Расти.

– Трифон Орентьевич! Не погуби! – раздалось вслед.

– Ничего с тобой не сделается! – бросил через плечо Тришка. И добавил глумливо: – Вопишь, как баба, а еще жениться собрался! Тоже мне жених!

– Хай! – крикнул, выпрыгивая на асфальт, гремлин.

– Хай! – весело отвечал Тришка. – Фоллоу ми! Форвардс!

* * *

Проблукав сколько положено, потыкав бумажку с адресом в нос пяти домовым, двум чердачным, четверым подвальным и незнамо скольки автомобильным, Тришка довел-таки гремлина до своего дома. Тут и призадумался.

Показывать Олд Расти старикам было опасно. Его иностранный вид и неумение говорить внятно могли сослужить дурную службу – старики поперли бы находку прочь со двора. Поэтому Тришка вразумил гремлина посидеть до темноты в дыре кирпичной стенки, что огораживала мусорные контейнеры. Сам же пошел докладывать о возвращении.

Прямо у контейнеров он же и снарядился – открыл железный патрончик, запустил туда маленького, но очень шустрого таракана, все это увязал в тряпицу, закинул узелок за спину, приобретя вид странника, несущего ценную добычу.

Он осознавал, что умение врать – не лучшее из всех возможных приобретений, но иного выхода не было – не возвращаться же гремлину обратно в деревню, где запас жалости Анисьи Гордеевны был исчерпан навсегда, и не помирать же ему голодной смертью.

Дедушка Мартын Фомич молча кинулся обнимать и целовать внука.

– Ну, как? – наконец дражащим голоском спросил он.

– Ну, принес. Вот он. Гляди, не открывай. Мне старые домовые с наговором дали – пока не заглядываешь, Молчок там сидит, заглянешь – а его уже и нет.

– Ищь ты! – восхитился дед. – А каков он из себя?

– Мне не показали.

Видя дедово огорчение, Тришка добавил:

– Но я уж исхитрился, краем глаза глянул.

– Ну и как?

– Да показалось, вроде таракана.

Все-таки хоть какую-то правду он в это дело вплел…

Дел усадил внука обедать, сам поспешил с радостной новостью к соседям. И в квартиру потянулись гости. Всем Тришка давал послушать, как шебуршит в патрончике мнимый Молчок. А потом объявил, что велено ему-де подсаживать Молчка в полном одиночестве, чтобы никто наговора не подслушал, А то Молчок не сработает.

Ни у кого, впрочем, и не было особого желания лазить в «Марокко».

Дождавшись рассвета, когда последний пьяный гость убрался и обслуга тоже разбрелась, Тришка и Олд Расти пошли на дело.

– Фоллоу ми, – велел Тришка. – Кип сайленс!

– Йез, сэр! – отвечал Молчок.

Они через вентиляционную трубу выбрались в туалет ночного клуба, оттуда проникли в коридор, из коридора – в опустевший зал, причем Тришка всю дорогу повторял как заклинание «фоллоу ми», а гремлин шепотом соглашался.

– Хиэ ю а! – Тришка показал на большую алюминиевую пирамиду, главный источник воплей и грохота. – Гуд машина! Вот – как и было обещано!

И добавил по русски:

– Будет тебе чего портить! Надолго станет!

– Оу! Й-е-е-е-ез-з-з-з!!! – вскрикнул Олд Расти, кинулся к пирамиде, нашел какую-то незримую для Тришкиного взгляда щель и – фьюить! – только его и видели.

Тришка усмехнулся да и пошел прочь.

* * *

Тем и кончился кратковременный триумф ночного клуба «Марокко». Никакие специалисты не могли управиться со взбунтовавшейся техникой. Хитрый гремлин приноровился прятаться по закоулкам. Онемевшую аппаратуру увозили, новую привозили – тут он и внедрялся.