Мы есть Мир

— Я бы еще посоветовала тебе уточнить, с какой именно стороны Купола. — Тихо раздалось из-за спины. — А то наш сын уже неоднократно ловил тебя на таких мелочах.

Мать прошла мимо и села возле отца, положив голову ему на плечо. В халате, с темными мешками под глазами, бледная и осунувшаяся. Уставшая. Спала ли она вообще?

Да хрен там! Она уже определила свою позицию в этой войне! А на войне не смотрят, болен ты или устал!

— Ли… — тихо начала мать. — Ты все отказываешься понять, но мы о тебе беспокоимся. Ты пропадаешь в Пустоши, возвращаешься, едва держась на ногах, грязный и уставший, и тут же исчезаешь. С отцом ты видишься хотя бы в Институте, я же вовсе начала забывать, как ты выглядишь.

Грустно вздохнув, мать взлохматила свои короткие темные волосы.

— Ли, пойми, так быть не должно.

— Как раз так и должно! — прорычал Лайнус. — Как раз это и есть настоящий я, моя истинная натура! Уж не знаю, кого вы пытались из меня воспитать, но у вас это не вышло! Вы ни разу не поинтересовались, чем хочу заниматься я сам! Не знаю, в каком плане вы за меня волнуетесь, но точно не в плане моих желаний!

— Мы — твои родители. — Наставительно произнес отец. — Поэтому в случае расхождения твоих желаний с нашими, приоритет отдается нашим!

— Сильвио, зачем…

— Нет, постой. — Поднял ладонь отец.

— Да, мам, постой. — Согласился Лайнус. В голове моментально созрел план. — И каково же твое желание?

— Мое желание — чтобы ты носа своего больше не высовывал за Периметр! Поэтому через три часа, когда откроется Институт и загрузится Система, я удалю твой личный ключ выхода.

— Через три часа? — Лайнус нагнулся, поднял стул и поставил его на место, отделив себя от родителей. — Тогда я ухожу сейчас.

И, резко развернувшись, зашагал к двери, хлопая развязанными шнурками. На ходу поднял рюкзак, закинул за спину и грянулся плечом в дверь. Игнорируя лифт, загрохотал подошвами по лестнице.

Бежать, бежать отсюда. Быстрее…

За спиной грохнуло, кто-то закричал. Плевать, скорее по лестнице вниз, хоть кубарем, да на улицу. Солнце резануло по глазам, Лайнус крутнулся, ослепленный, прикрыл глаза ладонью и зашагал к гаражу.

Их было всего два на весь дом, но, если лейтенант Стивенс по-военному аккуратно содержал свой, то у семьи Джаров, занятой наукой, вечно не хватало времени поправить дверь, заедающую через раз. Рука на автомате отсчитала на связке нужный ключ, плечо грянулось в дверь.

Жук уже урчал заведенным с пульта двигателем. Лайнус привычно скользнул между трубами сварной рамы, плюхнулся на сиденье и скинул рюкзак за спинку. Лямки зацепились за кронштейны, собственноручно приваренные три года назад. Широкие колеса на литых дисках с шестью амортизационными прорезями каждый, мягко качнули машину на рессорах. Три галогеновые лампы на верхней трубе рамы вспыхнули и снова погасли, показывая готовность к старту. Все в порядке, топлива под завязку, запыленность всего семь процентов…

Кстати, о топливе! Отец же наверняка кинется в погоню…

Оставив Жука на холостых, Лайнус выскользнул из кабины и рванулся к Скарабею отца. Верный мультитул со звонким щелчком раскрылся стальной бабочкой, являя миру неожиданно хищные челюсти пассатижей. Не снижая скорости, Лайнус рухнул на правое бедро, проскользнул под днищем тяжелого трехосного грузовика и остановился прямо под трансмиссией. Пассатижи щелкнули и впились кусачками в армированный шланг топливопровода. Да, вот сейчас остается только порадоваться, что Скарабей отца грузовой, а не боевой модификации, и защиты днища не имеет.

Хлынувший поток бензина смысл все мысли. Тяжело воняющая струя хлещет прямо на лицо и грудь, но и хрен с ним, одежда и так грязная по самое не хочу, а бензином вроде даже чистить можно…

Что-то там точно можно…

Мульт в чехол, развернуться, рука на край днища, подтянуться… И Лайнус снова сидит в пилотском кресле своего Жука.

Газ в пол — и резким рывком Жук вырывается из своей темной норы, распахивая ворота хищным зверосбрасывателем. Лайнус достал и надел широкие солнцезащитные очки. Запустив руку в бардачок вторично, вытащил бутылку с водой и сделал приличный глоток. Теперь-то можно не экономить. И не торопиться. Теперь времени хоть отбавляй. Целых семь минут.

А вот и площадь первоученых. И Периметр. И, конечно, несколько Жуков и Скарабеев, рассредоточенных по максимальной площади. Умно, отец, умно. Наверняка, увидев, что собственная машина выведена из строя, обзвонил всех знакомых, живущих близко к Периметру. Остается лишь надеяться, что здесь только обычные люди, могущие лишь попытаться не выпустить нарушителя, но не посмеющие сунуться следом, за Периметр.