Мы есть Мир

Или умрем, пытаясь…

Модулятор был брошен через пару километров. Еще немного — и остатки жилета последовали за ним. Рубашкой Лайнус обмотал голову взамен разорванной шакалом банданы. Ткань моментально пропиталась насквозь. Ботинки потяжелели будто на тонну. Еще и мультитул настойчиво тянул тело вниз. Но эти три последние вещи бросить нельзя. Даже под угрозой смерти. Впрочем, потеря любой из них и означала смерть, разной степени мучительности. На выбор — от потери сознания после теплового удара, от сожженных до костей ног, а следом — и рук, когда на них упадешь… Или от голода и жажды, возле собственного схрона, если такой попадется. Вот он, стальной ящик. Один из многих, что ранее были попрятаны по многим местам пустыни. Внутри — еда, вода и лекарства. А снаружи — воющий от бессилия человек с содранными до мяса ногтями.

Лайнус аж губу прикусил, да так что будто железа грызнул. Вкус собственной крови на некоторое время отогнал розовую дымку в голове.

Ну, уж нет. И так почти голый идет по смертоносной пустыне. Лучше уж проклинать жалкие остатки снаряжения, нежели бросить.

Давно занесло следы от шин, служившие единственным ориентиром, ну и шакал с ними. Сюда путь пролегал по условной прямой, значит, если идти прямо, рано или поздно на горизонте возникнет Периметр, напоминающий огромную, лежащую в пыли каплю.

Ох, сколько воды поместилось бы в этой капле…

Несколько раз всплывала смутная мысль про ноги. Вроде одна нога всегда делает шаг чуть длиннее. И что с того?

Попробуй вспомни. Но на всякий случай Лайнус каждый раз делал два длинных шага левой ногой. Почему левой? Это казалось правильным, только и всего.

Весь путь равнялся тридцати пяти километрам. Плюс-минус семьсот метров. Даже по пересеченной местности, пешком это часов шесть. Сколько уже пройдено? Попытки считать шаги были брошены, когда дошло, что одно и то же число повторяется уже в пятый раз.

Кровь наконец-то запеклась, стянув раны жесткой коркой. Под носом ее почти не осталось — что-то стерлось рефлекторным облизыванием губ, что-то растрескалось и отвалилось само. Боль притупилась и зудела где-то в задней части головы. Рука висела сухой веткой и отказывалась шевелиться. Возле раны вертелись две мультимухи, пока Лайнус несколько раз не прихлопнул их. Уменьшившись вполовину, насекомые убрались, но ощущения, что кто-то где-то ползет, остались.

Потом и оно исчезло.

Лайнус несколько раз упал. В первый — на колено. Остальные — плашмя, едва успевая подставить руки. Подниматься все труднее. Ожидаемо, но не менее от того неприятно. Упираясь в раскаленный песок ладонями, меланхолично регистрируя новую вспышку боли, сначала принять сидячее положение. Подтянуть под себя ноги и перевалиться на задницу. Перевести дыхание. Собрать всю волю в кулак. И пытаться распрямиться.

— Давай… Ну, давай… — хрипел измученный организм, подстегивая сам себя, когда очередная попытка проваливалась. И сам же в итоге сдавался и принимал шаткое, неустойчивое, но вертикальное положение. Спотыкаясь поначалу, просто загребая ботинками песок после, Лайнус медленно брел вперед, с трудом удерживая направление и равновесие.

Солнце медленно катилось по небосводу. Должно катиться… А на самом деле какой-то садист привязал его прямо к голове. И оно следует точно гелиевый аэростат на веревочке. Не отстает ни на сантиметр. И поливает, поливает раскаленным ядерным топливом. Ничего, солнце тоже не бесконечно. Скоро оно кончится. Погрузит весь мир во тьму.

Лайнус сглотнул. Поднял ладонь, прикрыв глаза. Города не видно. Вообще ничего не видно. Только силуэты какие-то на горизонте. Низкие и длинные силуэты.

Лайнус вздрогнул. По голове будто молотком приложили — так быстро прояснилось сознание. Даже орган чувств снова заработали на полную. И вот это было плохо.

Легкие скрутило приступом кашля, ноги подогнулись и заново взрывом боли обожгло левое плечо.

Вот и все. Доморощенный аутсайдер догулялся. Возомнил себя крутым парнем, а в итоге оказался лишь кормом для мутантов. Слабаком и тряпкой… Которому в городе-то нет места, а уж тут и подавно! Если не смог выжить там, то как собирался здесь, где для всех ты лишь еда с самодоставкой! Прав был отец, под куполом надо было сидеть, препарируя образцы! А не добывая их! Добычей тут будешь только ты сам, выдумщик недорезанный!

Во рту захрустели крошечные осколки, снова появился привкус крови. Сильно качнуло вперед, Лайнус уперся руками в песок. По руке снова заструилась кровь.

А потом само собой из горла вырвался звериный рык. И какая-то неведомая сила вздернула на ноги, будто марионетку.

— Давайте, твари… — Лайнус накрест через живот вытащил из чехла мультитул. Звонко щелкнул лайнер ножа. — Возьмите меня, ну!..

Что ж, это действительно вариант. Не бежать и не биться в истерике, а умереть с мыслью о том, что бился до последнего. Как крыса, загнанная в угол. И так же, как крысу, человека почуявшие кровь шакалы разорвут за четверть минуты. Еще минута им понадобится, чтобы перекрыть расстояние до добычи. Итого — семьдесят пять секунд.