Мы есть Мир

Кстати, грудь и руки. И раньше-то не получалось похвастаться выдающимися формами, а сейчас последние жировые волокна пропали, уступив место намного менее объемной мышечной ткани. Да, до привлекательных форм — как до Кирби в обращении с ножом. Зато руки наоборот — ощутимо отвердели и обрели невероятную пластичность и силу, пусть и пришлось пожертвовать холеными ногтями, сменив их на короткие, нередко — с полосой грязи под кончиками, будто у Фермера какого. Через локти с заметными шишечками старых гематом, набитых рефлекторным падением на суставы, руки переходили в узкие плечи, кожа на которых едва не рвалась тонкими выступающими косточками ключиц.

Но главное находилось еще выше.

Что-то Фэй не нравилось в себе, что-то наоборот — ни за что бы не согласилась скрывать от других, но ни то ни другое не относилось к лицу. Здесь Познающая имела полное право гордиться симбиозом мягкой округлости лица матери и хищного вытянутого анфаса отца. Вот сейчас эта интересная смесь смотрит из зеркала, сверкая карими глазами и задумчиво покусывая тонкую нижнюю губу. Это у нее как у матери привычка, только по-своему переработанная. Одернув себя, Фэй прекратила грызть губы и приподняла голову. Давний шрам на подбородке, — след неудачного падения, — все еще бугрился на нижней челюсти. Вот уж где-где, а в этом месте изменения были бы только на пользу. Но и ладно! На лице вон тоже шрам, пересекающий чуть горбатый, и, будем честны, слегка длинноватый, зато узкий, названный отцом «аристократическим», нос. Эта отметина самая старая, а потому совершенно не заметная, если не присматриваться, но почему-то постоянно кажется, что собеседник неотрывно смотрит именно на этот шрам, когда-то бывший серьезной раной. Пришлось привыкнуть свои коричневые, матерью называемые «каштановыми» волосы длиной до лопаток если и собирать в хвост, то всегда оставлять прядку, чтобы скрыть свое мнимое уродство.

Снова опустив голову, Фэй еще раз быстрым взглядом окинула всю себя с ног до головы. Нет, скорее, все-таки нравится, чем не нравится. И, кивнув этой мысли, Познающая потянулась за балахоном.

— Ну, наконец-то. — раздалось сзади. — Я уже думал, ты до следующей бури будешь себя разглядывать.

Рука замерла на полпути. Чем бы в него кинуть? А, без толку, все равно увернется, а то и обратно швырнет. Продолжая движение, Фэй сняла балахон, приложила его к обнаженному телу и развернулась.

Кирби стоял возле открытой двери, — вот же дура, забыла закрыть! — и с присущим ему каменным спокойствием смотрел на едва прикрытую белой мантией Фэй.

— Скотина, — констатировала Фэй. — Одеться хотя бы дашь без свидетелей?

Кирби, как обычно, пожал плечами, отклеился от двери и скрылся в соседней комнате.

— Ты, кстати, лучше бы спасибо сказала. Что я стоял тут и караулил, пока ты голая себя в зеркале разглядывала.

— Могу поклясться, на самом деле ты занимался тем же самым. — натягивая белье, парировала Фэй. — Хоть бы постучался.

— Не хотел отвлекать. Во время боя бы тебе такую сосредоточенность, как десять минут назад.

— Во время боя мне некогда думать о своем теле. — огрызнулась Фэй, уже застегивая пуговицы балахона.

— Вот и я говорю — в этом твоя проблема. — Кивнул Кирби. Сто процентов кивнул! Он всегда кивает, забивая своей прямолинейностью последнюю точку в разговоре. Не ставя, а именно забивая, так, что при всем желании уже не получится развить тему дальше.

Едва Фэй вышла из комнаты, он произнес:

— Буря закончилась. Идем.

— Издеваешься? — выдохнула Фэй. — Ты это специально, да? Чтобы я снова переодевалась, пока ты на меня глазеешь?

— Нет, мы не идем на поверхность. Я просто хочу тебе кое-что показать.

— Тогда зачем нужно было меня оставлять в комнате и ждать конца бури, чтобы только после этого повести куда-то?

— Для того чтобы все думали, что мы отправились на поверхность, — не поворачивая головы, ответил Кирби и громко вздохнул. — Если до этого, конечно, кому-то еще есть дело.

Изумительный тактик. Жаль, стратег никакой. Ну да ладно, стратегия — удел Знающих.

А если нет Знающих — Познающей.

Кирби вывел Фэй обратно на первый ярус. Неужели снова в зал Триады? Нет, свернули с лестницы и направились к поварским цехам Фермеров.

— Я кое-что выяснил. — не оглядываясь, произнес Кирби. — Но свести все воедино не выходит. Мысли разбегаются. Мне нужна твоя помощь.

— Какого рода?

— Того, который тебе лучше всего дается.

— А ты уверен, что это в нашем праве?

— Я уверен, что никто не станет искать причину, пока не устранит последствия. — Кирби на секунду обернулся. — Но, мне кажется, будет уже поздно.

Здесь с ним не поспорить. Знающие вряд ли примут меры, пока не будут уверены, что не сделают хуже. А на то, чтобы придумать беспроигрышную комбинацию, если таковая вообще существует, может уйти слишком много времени.

Кирби внезапно остановился. Просто замер на одном месте, как умеют только Защитники — будто напрочь игнорируя законы инерции.

— Сейчас мне надо ненадолго отлучиться. — обернулся он.

— Шутишь? — вспыхнула Фэй. — Ты вытащил меня для того, чтобы оставить в коридоре?