Мы - это наш мозг. От матки до Альцгеймера

IV.8. Реакция в обществе на мои исследования... оно было также отправной точкой феминистского мышле¬ ния. Согласно тогдашнему феминизму, все различия между полами, касающиеся поведения, профессии и интересов, были навязаны женщинам обществом, в котором главенст¬ вуют мужчины. На моей первой лекции студентки, сидевшие в первом ряду, вышивали или вязали. Было совершенно ясно, что предмет, о котором я говорил, и то, как я к нему относил¬ ся, абсолютно не соответствовали тому, что они хотели услы¬ шать. Когда я выключил свет, чтобы показывать диапозити¬ вы, они яростно запротестовали, потому что уже не могли видеть свое рукоделие! С этого дня все лекции и семинары с демонстрацией диапозитивов с первой и до последней ми¬ нуты проходили только при тусклом свете. Дамы с передней скамьи послали делегацию к ректору с просьбой подыскать более любезного доцента. Такого, видимо, не нашлось, посколь¬ ку я больше никогда ничего об этом не слышал. Когда мы описали первые половые различия в гипота¬ ламусе на основании постмортальной ткани мозга мужчины (Swaab and Fliers, Science, 228, 1112-1115, 1985), это вызвало неодобрительную реакцию со стороны феминисток. Отрица¬ ние возможности биологических половых различий в мозге и поведении людей было широко распространено в феми¬ низме. Биолог Йоке ’т Харт, например, в интервью Hewlett- Packard (17.01.1987) сказала по поводу нашей публикации: «Если бы я в какой-то момент согласилась, что существуют половые различия в таких фундаментальных вещах, как струк¬ тура головного мозга, мне больше нечего было бы сказать как феминистке». И после этого я о ней никогда больше не слышал. С тех пор уже были описаны сотни половых разли¬ чий в мозге мужчины и женщины. На сообщение о первом найденном нами различии в моз¬ ге гомо- и гетеросексуальных мужчин (позднее опубликовано: Swaab and Hofman, Brain Res. 537,141-148, 1990, см. IV.3) по¬ следовала резко неодобрительная реакция со стороны феми¬ 121

IV. Сексуальная дифференциация мозга в матке нисток. Всё это началось с декабрьского выпуска Akademie Nieuws за 1988 год, журнала, который почти никто не читает. Исследователям институтов Королевской Нидерландской академии наук (KNAW) был задан вопрос, чем именно они занимаются. Я рассказал о некоторых деталях наших исследо¬ ваний мозга в отношении сексуальной и гендерной ориен¬ тации. Тему подхватил Ханс ван Маанен, опытный журналист из газеты Het Parool. Он написал две статьи: Hersenen bij homo’s anders [Мозгу гомо — другой\ и Het brein achter de homoseksualiteit [Гомосексуальность кроется в мозге], в которых не было никаких ошибок. Статьи вызвали такую бурю негодования, которую я и представить себе не мог. Из-за чего возник весь этот поток раздраженных эмоций и совершенно не туда обращенного негодования, мне и до сих пор не очень понятно. Табу на био¬ логический фон сексуальной ориентации, столь решительное в тот период, разумеется, играло определенную роль. Группа гомосексуальных мужчин чуть не с религиозным пафосом объявила, что вообще все мужчины гомосексуальны, но толь¬ ко часть из них решается сделать свой выбор. Они назвали этот выбор политическим. Я ответил, что не мшу усмотреть здесь никакого политического выбора и что выбор относи¬ тельно нашей сексуальной ориентации делается во время пребывания в матке. Как бы то ни было, немалая часть их разозлилась до крайности, и в течение трех недель в прессе появились сотни статей. Нидерландскую ассоциацию за интеграцию гомосексуальности (СОС) «потрясло это иссле¬ дование». Профессор д-р Роб Тилман был одним из самых яростных моих оппонентов. Он демонизировал мои иссле¬ дования, называя их «крайне бестактными», и утверждал, что для проведения подобных исследований и последую¬ щих публикаций я должен был заручиться его согласием, что было полной нелепостью. Позднее в одном из интервью он пошел на попятный и заявил: «В исследованиях гомосек¬ 122