Мы — это наш мозг. От матки до Альцгеймера

Уровень нашего агрессивного поведения определяется полом (мальчики агрессивнее девочек), генетическим фоном (незначительные изменения ДНК), количеством пищи, которое плод получал через плаценту, и тем, курила ли. принимала ли алкоголь и медикаменты мать во время беременности. Опасность несдержанного, антисоциального, агрессивного или противоправного поведения увеличивается в пубертатном периоде из-за увеличения уровня тестостерона. Уровень тестостерона и у взрослого влияет на степень агрессивности при совершении преступных деяний. Так что существует немало факторов, которые помимо нашей воли определяют для нас риск столкновения с правосудием. Это не значит, что преступление подростка не заслуживает наказания. Но уголовное право должно в большей степени учитывать эти факторы и незрелость мозга подростка. Префронтальная кора созревает медленно. Процесс завершается примерно к 25 годам, поэтому мы тоже только с этого возраста можем вполне обуздывать свое импульсивное поведение и принимать в расчет нравственные соображения. Это означает, что с точки зрения нейробиологии уголовное право для совершеннолетних не может снижать возрастной ценз до более раннего возраста, например до 16 лет, как того требуют некоторые политики, желая заполучить голоса напуганных избирателей, но должно повысить возраст подсудности до того уровня, когда структуры мозга достигнут полной зрелости, то есть до возраста 23–25 лет. Легкое правонарушение, совершенное подростком в пубертатный период, впоследствии не должно стать препятствием в его карьере. Указанную проблематику иллюстрирует случай с 16-летним подростком, забавлявшимся в саду с пластмассовой копией пистолета. Его приятель снял сценку на свой мобильный телефон. Какими-то путями снимок попал в правоохранительные органы. В виде наказания подростку были назначены обязательные работы, поскольку он не имел права владеть пистолетом. Уже после того как ему исполнилось 20 лет, он захотел стать шофером такси, но для прохождения стажировки не смог получить справку об отсутствии судимости из-за нарушения запрета на владение оружием! В качестве аргумента ему указали на то, что повторный проступок может представлять угрозу для пассажиров такси, но при этом никто не принял во внимание, что речь шла всего лишь о фотографии ненастоящего пистолета.

Некоторые дети явно более агрессивны, чем другие. У правонарушителей, сидящих в тюрьме за преступления, связанные с агрессией, поразительно часто находят психические отклонения; у молодых людей, попадающих в тюрьму, даже в 90 % случаев Важную роль играют здесь генетические факторы, как показывают наблюдения над близнецами. Под действие уголовного права должны были бы подпадать только люди со здоровым мозгом. Но наша система наказаний постоянно грешит против «правила Мак-Нотона»[160]. Можно ли считать педофила морально ответственным за его сексуальную ориентацию, возникшую на основе генетического фона и атипичного развития мозга? Несет ли ребенок ответственность за комбинацию его генетического фона и курение его беременной матери, в результате чего он приобретает синдром дефицита внимания и гиперактивности (ADHD) и вступает в конфронтацию с правосудием? Мы знаем также, что недостаточное питание во время беременности повышает опасность антисоциального поведения. Можно ли упрекать подростка, которому приходится учиться справляться со своим мозгом, работающим совершенно иначе из-за половых гормонов, в том, что он совершил преступление?

Моральная ответственность — трудное понятие в таких ситуациях, а свободная воля всего лишь иллюзия. Но это не означает, что наказание должно отсутствовать. При условии, конечно, если оно эффективно. В рамках медицины мы все усвоили, что наши действия будут отвечать требованиям науки только в том случае, если эффективность метода или медикамента подтверждают хорошо проконтролированные исследования. Но судопроизводство всё еще не может избавиться от представления, что наказание следует назначать индивидуально, вместо того чтобы определять его для точно обозначенной группы. Юстиция фактически прибегает к тем же аргументам, что и психоанализ во времена, когда еще не было систематически проверено, оказывает ли воздействие психиатрическая терапия. Поэтому невозможно установить действенность наказания. Под давлением политиков юстиция пробует всё новые формы наказания, от общественно полезных работ до строгих исправительных лагерей, не сопоставляя их с уже применяющимися наказаниями. О хорошо поставленном исследовании с соответствующе подобранной группой и речи не идет, из-за чего эффективность наказания продолжает оставаться спорным вопросом. Политиков, по-видимому, вовсе не интересует систематический подход с контролируемыми исследованиями. Они озабочены только самым ближайшим будущим, только предстоящими выборами.

Уход из жизни

"Вы тоже верите больше всего в жизнь перед смертью?" (Нидерландский гуманитарный союз.)