Мы и наша семья: Книга для молодых супругов. 2-е изд.

Как мы знаем, всякое общение начинается прежде всего с восприятия человека человеком, с предварительной оценки его, формирующей эмоционально-интеллектуальное отношение к нему. В этом процессе играют роль и полученные о человеке сведения, и жизненный опыт, и другие еще неизвестные факторы, порождающие непосредственное эмоциональное отношение — симпатию или антипатию.

Как показывают исследования современных грузинских психологов, человеческое сознание воспринимает действительность не «напрямую», а через посредство особого психофизиологического явления, которое они назвали установкой. Это своеобразный предварительный настрой, предрасположенность организма к восприятию того или иного предмета с определенных позиций, это неосознанная предвзятость при восприятии.

Где-то в человеческой психике существует как бы набор цветных стеклышек: радостно-оранжевых, безжизненно-синих, ядовито-зеленых, тоскливо-черных и т. д. И стоит только нам направить взгляд на того или иного человека или подумать о нем, как какой-то таинственный механизм тотчас же устанавливает перед нашим взором (даже мысленным) то или иное стеклышко, которое как бы окрашивает образ воспринимаемого предмета в свой цвет, порождая соответствующее впечатление от него, авансом создавая у нас положительное или отрицательное отношение к нему.

Установка может быть выработана всевозможными способами и средствами, в том числе и словесным воздействием. Это подтверждают и некоторые эксперименты. Взрослым испытуемым были показаны фотоснимки людей. Задание заключалось в том, чтобы, посмотрев в течение некоторого времени на портрет, затем словесно охарактеризовать изображенного на нем человека, выразить свое мнение о нем. Но, перед тем как показать каждый снимок, испытуемым давались различные инструкции, разные «сведения» об изображенном на нем человеке. Например, показывая портрет молодого мужчины, одной группе испытуемых говорили: «Сейчас вы увидите портрет героя», а другой — «Сейчас вам покажут фотоснимок преступника».

Как оказалось, каждый третий испытуемый находился под влиянием этой установки. Например, при установке «преступник» воспринимаемый по снимку человек описывался так: «Этот зверюга понять что-то хочет. Смотрит умно и без отрыва. Стандартный бандитский подбородок, мешки под глазами, фигура массивная, стареющая, брошена вперед». И об этом же человеке при установке «герой»: «Лицо волевое, мужественное, с правильными чертами. Взгляд выразительный. Волосы всклокочены, небрит. Ворот рубашки расстегнут. Видимо, это герой какой-то схватки, хотя у него и не военная форма». Как видим, никакого «стандартного бандитского подбородка» уже не обнаружено…

Хранящаяся в блоках памяти человека информация, прошлый опыт, а также состояние организма, особые черты характера весьма существенно могут влиять на восприятие события или другого человека в данный момент, придавая ему ту или иную окраску, подчеркивая один моменты и отбрасывая другие.

Если восприятие человеком всего сущего происходит через установку, значит, нам надо, по-видимому, с самого раннего детства воспитывать у каждого человека особый настрой, особую активно-положительную гуманистическую установку на восприятие других людей. Это, так сказать, «разлитая доброта» к людям, к каждому человеку, доброжелательность авансом. Такая установка — порождение и необходимое условие формирования и развития нашего социалистического образа жизни. Особенно необходима она для регулирования взаимоотношений между супругами, для общения в семье.

Общение супругов, подчиняясь общим закономерностям общения людей друг с другом, имеет и свои особенности. Обусловлены они прежде всего обязательным совместным проведением всей жизни, кроме рабочего времени. Сотрудники, товарищи по работе, друзья и даже влюбленные, хотя не всегда имеют возможность быть вместе, когда им хочется, но зато в любое время они могут приостановить или сделать менее интенсивным это общение, если: они не хотят быть рядом («позабыть» о встрече, оказаться вдруг «очень занятым» и т. п.). Супруги же лишены этой возможности. Традиция заставляет их почти все свободное время быть вместе. Они «обречены», если пользоваться терминологией экзистенциалистов, на совместное пребывание — в одной квартире, а довольно нередко и в единственной комнате. Это, может быть, вызовет недоумение, возражение у многих молодых супругов, для которых «обязанность» быть рядом с самым милым человеком — предмет каждодневных мечтаний, но не учитывать это нельзя.

Мишель Монтень в «Опытах» рассказывает, что Ликург, легендарный законодатель Древней Спарты, предельно ограничил общение супругов. Он повелел, чтобы мужья жили отдельно от жен и могли встречаться с ними лишь тайком, в укромных местах и в лесах. Это способствовало не только тому, что молодые спартанцы не изнеживались, не теряли своего воинственного духа: трудности встречи значительно усиливали привязанность супругов друг к другу. Немало выдающихся людей пользовались этими установками Ликурга и в более позднее время.