Мы и наши невзгоды

Назрела пора не просто удивиться, но возмутиться тем поразительным безразличием, инертностью и молчаливым согласием наших людей катастрофическим разрушительным деяниям Ленина, Сталина, Ельцина. Их деяния оказались «беспризорными». Беспризорность — фактор человеческих свойств означает стопор вниманию и противодействию граждан страны. Даже перед Ельциным обнаружилась фактическая бессловесность. Тогда-то и творятся события по своим внутренним закономерностям, не ограниченные внешним стопором. При этом никто обывателю не открыл глаза: физикам это не нужно, а для психологов это за рамками их профессии. Именно стыки практической жизни и оказались в вакууме внимания.

В России до сих пор не решён вопрос (и не поставлен) прославления Новомучеников Царской Семьи. Предсказания говорят, что «Россия будет растерзана и сократится до своей центральной европейской части…Лишь после чего начнётся опамятование. Назаров М. справедливо полагает, что русскому народу предстоит нести ответственность за беды и катастрофы, которые он прозевал.

3.5.3. «Партократия» — диктатура большевизма

Партократия означает диктаторскую власть одной партии (большевистской) и представляет собой основное, ключевое, действенное средство, которое и создал большевизм себе в угоду в качестве средоточия сил и способов управления. Одной из главных решающих опор деяний Ленина и Сталина, практическим средством осуществления их замыслов, была так называемая партократия, диктатура партии, диктатура большевизма. Термин принадлежит Авторханову А. Сказать о ней и обличить её несомненно важно и необходимо.

Сила партократии в её карающих органах, а идейные истоки — в идеологической лжи, которая и стала праосновой нашей всеобщей всесторонней лжи. На Западе считали ЧК, ОГПУ, НКВД, КГБ как продолжение партии — естественный центр партии. В народе большевизм прозвали «Жидо — большевизм». Партократия на практике носила форму диктатуры пролетариата. От многопартийной к однопартийной диктатуре с монопартийной же и тиранией. Далее информация Авторханова А.

Диктатура пролетариата, по Ленину, это диктатура одной лишь большевистской партии. А партией руководил ЦК из 19 человек, Политбюро и Секретариат. Эта абсолютная диктатура с узким олигархическим руководством на вершине и есть тоталитарная партократия. «Культ партии»; элита партии — «партия в партии». Система партократии вообще оказалась государственной системой, т. е. системой управления государством. «Советы» — лишь парадный фасад. Крепость и долголетие партократии — в тотальном терроре. Критический подход к марксизму — ленинизму долгую пору считался государственным преступлением.

Для режима партийной тирании никакие писаные законы были не нужны, а потому и не действовали. «Личностей не было — была однородная масса, потому что каждая личность духовно оскоплялась уже на школьной скамье. Формализм сознания был лучшим нивелирующим средством. Несостоятельность общества, а тем более его распад порождает в людях чувство обречённости, а опаснее всего — травмирование души». [Сытин Г.]. Абсолютный примат государства над человеком стал «философией власти» советской партократии. Инициатива, тем более динамическая инициатива, была убита. Поколение, воспитанное и выпестованное ЧЕКа, теряет свою свободу. В лучшем случае она может быть уделом его детей.

Диктаторский марксистский режим продержался долго в результате эксплуатации и паразитирования на чертах покорности русских людей. Устойчивости режима решительно способствовал принцип управления коммунистической партией. Изумительный организационный аппарат её сводился главным образом к искусству игры на человеческой низости. Подобранное для каждого члена партии досье его грехов и слабостей держали его в руках генерального секретаря. Система держалась на взаимном недоверии и страхе. Легче было управлять…Ложь — вторая природа большевизма. Механизм клеветы был отточен. И, тем не менее, произвол натурального состояния человека в глубоком подполье подсознания сохранялся.

В травле человека и особенно товарищей по работе никто не смел остаться нейтральным — едва уклонясь, он тут же подпадал под травлю и сам. Как это ужасно, знаю по себе. Такая достоверность пронзала душу человека насквозь, а товарищу придавала извилину корысти. Слабому без душевной силы приходилось прозябать на дне обстоятельств. Ведь моральные репрессии могут быть не только и не просто едкими, но глубоко удручающими и унижающими, ведущими к апатии. Откуда такие наши русские пороки? Конечно, из практики реальной жизни, из бессознательных потенций себялюбивой психики.