Мы из блюза

Пока не началась запись, я провел краткий инструктаж среди публики, попросив во время записи, по возможности, не шуметь, а также рассказав, что все происходящее, за вычетом моей только что озвученной просьбы, лучше всего воспринимать просто как домашний концерт. «Продюсер» подхватил идею и предложил после каждой песни аплодировать, и как можно громче. И процесс пошел. «Интродукция» — песня — аплодисменты. И так двадцать раз. Удивительно, но для такого большого концерта, да в микроскопическом битком набитом помещении, да с неизбежными паузами между песнями, публика держалась стойко и желающих покинуть наш царскосельский квартирник не было ни одного. Но вот записана последняя песня.

— Спасибо за поддержку, дорогие друзья, — я встал и поклонился публике, как-то подзабыв с устатку, кто там самые главные «друзья». — Вы мне очень помогли!

— Дядя Гриша! — раздался знакомы голосок откуда-то из угла. — А вы можете записать пластинку специально для детей?

Это Швыбзя. Я чертовски устал, но расслабляться рано. Но какова умница, а?

— Разумеется, ваше императорское высочество. Если господа не против…

— Ни в коем случае! Работаем, господа! — воодушевлённо вскричал «продюсер».

— …то вам стоит лишь повелеть, — закончил я мысль. — Насколько я понимаю, монархия работает именно таким образом.

— Тогда Мы, великая княжна Анастасия Николаевна, повелеваем вам записать песню для детей!

— Слушаюсь и повинуюсь, ваше императорское высочество! А вот есть у меня такая еще мысль… — я озвучил идею, получил одобрение обеих императриц, Швыбзя подошла ко мне и запись началась:

— Здравствуйте! Я — великая княжна Анастасия Николаевна, и по моей личной просьбе дядя Гриша Коровьев сейчас споёт для всех юных слушателей пластинок «Русского акционерного общества граммофонов» песню о звёздах.

Я тронул струны:

Ни дождика, ни снега, ни пасмурного ветра…

— Григорий Павлович, тогда и на вторую сторону нужно что-то детское! — резонно заметил делец от звукозаписи.

— Да, разумеется. Сейчас соображу, что именно… А, вспомнил. Давайте-ка ещё одну колыбельную — как раз очень тематическая пластинка получится. Готовы? Начали!

Скажи, сова, ты что не спишь?
Скажи, сова, куда летишь?
И отвечала мне сова: «Я голодна, поем сперва,
Лечу, спешу туда, где мышь»[56].

Десять минут спустя, выжатый, как лимон, но весьма богатый, я выбрался в парк. Закурил, пальцы дрожали.

— Знаете, сударь, пожалуй, это было потрясающе, — задумчиво сказала, подойдя, Мария Фёдоровна. — Огромное вам спасибо.

Газета «Петроградский листок»

Сенсация: Распутин мёртв!

При проведении дежурных работ по расчистке русла реки Мойки против руин дворца кн. Юсуповых из воды был поднят труп мужчины лет 45–60. Хотя изрешеченное пулями тело, определенно, провело в воде несколько дней, его удалось опознать. Это оказался небезызвестный «старец» Григорий Распутин. Опознание проводил, в том числе, совершеннолетний сын убитого, о чем надлежащим образом составлен полицейский акт. Как пояснил нашей газете судебный следователь Адмиралтейской части г-н Д., всё свидетельствует о том, что Распутин был убит, а тело его утоплено в реке незадолго до пожара во дворце. Заверяем, что будем самым прилежным образом информировать читателей о ходе расследования.

Глава 19 Распутин-блюз

Не снимая шинели по причине некоторой прохдады, Блок сидел за столом в хате и писал. Писал отнюдь не стихи — они здесь, в Белоруссии, среди унылой рутины войны, прорывались не часто, — но всего лишь дневной отчет о выполненной 13-й инженерно-строительной дружиной Союза земств и городов работе по восстановлению окопов, траншей и прочей полевой фортификации. Писанина эта давно стала привычной, немалый по размерам документ рождался быстро, благо почти на каждый его пункт имелась запись в блокноте, сделанная самим Блоком либо кем-нибудь из коллег на других участках.

Скрипнула дверь, вошел добрый знакомец — прапорщик Штиллер.

— Ага, как знал, Александр Александрович, что здесь застану. Чаем не богаты ли?

— Ох, Виктор Рудольфович, и богат, и нищ! — оторвался Блок от отчета. — Заработался, верите ли — совершенно забыл не то, что про чай, но даже про обед!