Мы из ЧК

Ребята переполошились, они не видели Георгия Константиновича и его «племянника». Не было среди арестованных и человека с косым шрамом, и колченогого Щуся. И военного с черной повязкой.

В углу что-то горбилось, прикрытое рядном в темных пятнах. Рядно ребятам знакомое, из стариковской каморки.

Леонов со свежей перевязкой на руке расхаживал по комнате. Он позвал Сашу в угол, здоровой рукой откинул рядно:

— Который «племянник»?

Парнишка содрогнулся, увидя бездыханного Георгия Константиновича. Рядом распластался широкогрудый «племянник» с окровавленной бритой головой.

Зажав рукой рот, Саша указал на широкогрудого:

— Племя-анник…

Когда арестованных увели на допрос, Васильев с сожалением сказал:

— Припоздали маленько. Убежали важные птицы. И Щусь, и Черный Ворон. И тот, с косым шрамом. Громов давно охотился за ними. И вот снова ушли…

— Виноватый я перед чекистами, — пробурчал Саша, не поднимая головы. — Плутал долго…

— Ничего, ребята! Вы и так хорошо помогнули…

Мальчиков забрал к себе Леонов. По дороге они завернули к знакомому парикмахеру.

— Под нулевку, Тарас!

Головам стало легче. Только холоднее. Но шагают малыши бодро, норовя попасть в ногу с Леоновым. А тот морщится: рука болит. Это в перестрелке, пулей.

Попали и на Озерки. Спекулянты кинулись врассыпную, издали завидя высокого «Цыгана» в шинели и с черной красноверхой кубанкой на голове.

— Що пан мае купять? — подкатился к чекисту седобородый еврей.

— Вот на них.

В два счета на прилавке оказался ворох — штанишки, рубашки, пальтишки подновленные, картузы и лохматые ушанки. Леонов почесал затылок: дорого все!

— Уступлю пану командиру. Такие гарные сыночки!..

А в домике, где квартировал Леонов, хозяйка вскипятила казан воды и принялась мыть хлопчиков.

— И на що здались оци голодранци? — ворчала она.

— За их жизнь бьемся, Хивря Панасовна.

Леонов понимал, что в такое горячее время, когда каждый час идет бой с врагами молодой республики, ему не дано воспитывать мальчиков. Через ЧК он запросил екатеринодарских друзей о Васиной тетке. Пока же Васю и Сашу решили поместить в школу-коммуну…

Накануне отъезда сидели втроем в комнате. Семен Григорьевич рассказывал хлопчикам о том, как служил он под началом Семена Михайловича Буденного, как рубились в лихих атаках.

— А Ленина вы видели? — вдруг спросил Саша.

Леонов поправил на перевязи раненую руку и поспешно ответил:

— Нет, брат, не пришлось. Буденного видел. Калинина пришлось охранять. Приезжал он в Конную армию. А Ленина… не пришлось.

— А Георгий Константинович видел. Как нас с вами, вот как Ленина видел. Пропуск держал в руке…

Леонов бросил пятерню в черный чуб и зло сказал:

— Набрехал вам тот паскуда! И не Георгий Константинович он, а Николай Николаевич Швецов. И не красный фронтовик, а врангелевский белый офицер. А тот дед Терентий — вахмистр царской армии, погромщик. Враги наши! Такие подорвали склад в Москве. И радиостанцию. Ту, по которой товарищ Ленин с народами разговаривал. Советскую власть душат сволочи! А все его «братья» и «племянники» — тоже офицерье. Вас они сделали связными, а чтобы крепче спали ночью и ничего не слышали, в чай подсыпали порошки. То-то и головы ваши трещали…

Утром Леонов встал пораньше, чтобы накормить ребят перед поездкой. Прокрался к ним. Постель пуста. На столе бумажка. Печатными буквами написано:

«Извиняйте, дядя Семен. Мы ушли. Выследим Щуся и Ворона. И вам сообщим!»

Симон Петлюра, выброшенный народом за пределы Украины, обосновался в Тернове, назвал себя главой «Правительства возвращения на Украину» и сошелся в Польше с Борисом Савинковым. Семнадцатого июня 1921 года польская дефензива созвала в Варшаве главарей белогвардейского и националистического отребья и по указке французской военной миссии потребовала усилить подрывную работу на Украине.

Тогда же Юрко Тютюник назначается командующим повстанческой армией Украины. Это ближайший помощник самого Петлюры. Националистическая рвань была стянута из Румынии и Польши к советско-польской границе.

Специальный отряд отборных петлюровцев намерен вести к Днепру полковник Михаил Палий. Под его начало собрано свыше 900 гайдамаков. Это ударная сила повстанческой армии.

Петлюра и его польские и французские хозяева надеялись использовать в боях как свою активную силу банды Черного Ворона и других атаманов и атаманчиков. Известный авантюрист Борис Савинков передал в подчинение повстанческому штабу своих затаившихся приспешников на всей Советской Украине.

Мы с большим вниманием выслушали информацию Платонова. Банды Черного Ворона окопались у нас под боком и постоянно угрожали железным дорогам.