Мы из губрозыска

— Вчера бойцами ЧОН, охранявшими завод «Серп и молот», был насмерть застрелен некто Иванов Сергей Лаврентьевич, тысяча восемьсот восемьдесят седьмого года рождения.

— Кто выезжал на место преступления? — спросил Янсон.

— Я, — одернув тужурку, поднялся Левин.

— Разобрались?

— Конечно, товарищ Янсон. Ситуация однозначная: убитый работал на этом заводе. По словам работников предприятия, любил выпить и погулять, был нечист на руку. Вчера собирался украсть несколько связок кровельного железа. Судя по всему, действовал один, в свои планы никого не посвящал. Патруль застукал его, когда он перебрасывал похищенное через забор. Его окрикнули, Иванов кинулся бежать. На выстрел в воздух не остановился. Тогда чоновцы открыли огонь на поражение. В итоге убит пулей наповал. Вины бойцов ЧОН в происшествии не наблюдаю. Они действовали в соответствии с инструкциями. Следователь того же мнения.

— Хорошо. Чоновцы молодцы, уголовное разбирательство в их отношении нужно прекратить. Вор сам виноват и понес заслуженное наказание. Еще происшествия?

Дежурный покосился на Елисеева.

— Ну, насчет Пичугина, тоже вроде все понятно…

— Можете пропустить, — разрешил Янсон. Дальше шли сообщения о нескольких кражах, включая воровство белья.

— Хорошо хоть сегодня никакой склад не вскрыли, — сказал в конце совещания Бур-ко.

Все дружно заулыбались. Ограбления складов были больным местом губрозыска. Почти каждый день случалось новое.

Янсон распустил сотрудников, и они дружной гурьбой вышли в коридор.

— Куришь? — спросил Петра Бурко.

— Нет.

— И правильно делаешь. Табачок нынче дорог, сплошное разорение от него.

— Так ты бросай!

— Э! — засмеялся богатырь. — Сказать легко — бросай. Это привычка такая, что на всю жизнь.

— Выходит, нет у тебя силы воли, Бурко, — заметил Колычев.

Бурко хотел ответить что-то язвительное в его адрес, но не успел: Колычева окликнул дежурный:

— Борис, хватай стажера и дуй в Губфинотдел.

— А что стряслось? — насторожился Колычев.

— Кража, — коротко пояснил дежурный.

— Ну, Петр, готовься: вот оно, твое первое дело, — усмехнулся Колычев. — Само в руки идет.

— Быстро как-то…

— А ты что думал? У нас скучно не бывает. Работа такая.

Губернский финансовый отдел находился на центральной улице Железнорудска — Советском проспекте. Сыщики добрались до него на своих двоих.

В царские времена дом принадлежал коммерческому банку, теперь в нем расположилось сразу несколько советских организаций.

У входа топтался милиционер в форме. Видимо, на этот пост старались отряжать сотрудников, чей внешний вид соответствовал уставному.

При виде Колычева, постовой виновато опустил глаза.

— Знает кошка, чье мясо съела, — усмехнулся Борис и, подойдя к милиционеру, спросил:

— Сидоркин, твою в бога душу мать, тебя что тут — ворон считать поставили?

— Товарищ Колычев! — взмолился постовой.

— Товарищ Колычев, — передразнил его сыщик. — Ты не усмотрел, а нам расхлебывай после тебя! Ладно, мы с тобой еще после поговорим. Понаставят тут всяких вроде мебели… Где потерпевшая?

— Внутрях, вас дожидается.

Потерпевшая оказалась миловидной женщиной лет тридцати. Одета скромно, но опрятно. Чувствовалось, что следит за собой. Волосы спрятаны под косынку, глаза припухшие, заплаканные.

— Рассказывайте, гражданочка. Мы из губрозыска, — сказал Колычев.

Женщина всхлипнула, однако, как заметил Петр, самообладания не потеряла.

— Документы ваши, покажите, пожалуйста, — попросила она.

— Надо же какие мы! — присвистнул Борис и раскрыл перед потерпевшей свое удостоверение. — Колычев, агент губрозыска.

— Мотылькова Инесса Владимировна, помощник кассира Губернского промпита.

— Что у вас украли, Инесса Владимировна?

— Деньги.

— Кошелек? Личные средства?

— Если бы! — совсем закручинилась потерпевшая. — Казенные деньги украли на покупку продуктов. Мне их сегодня в финотделе выдали.

— И большая сумма?

— Большая. Почти шесть миллионов.

— Ого! — не удержался Петр.

Его зарплата была в пятьдесят раз меньше.

— А еще вместе с деньгами пропало оружие…

— Какое оружие? — насторожился Елисеев.

— Служебное. Мне револьвер на работе выдали как ответственному сотруднику. Я его в портфеле вместе с деньгами держала на случай обороны.

Мотылькова показала парусиновый портфель, с каким ходил едва ли не каждый из совслужащих. Нормальный кожаный портфель могло себе позволить только большое начальство.

— Какой марки револьвер?

— Наган.

— И где похитили деньги и оружие? Что, прямо здесь? — Колычев обвел глазами приемное помещение Губфинотдела, в котором людей было набито, как сельди в бочке. Многие прислушивались к разговору.

— Да, прямо здесь, — кивнула помощник кассира.

— Однако. И как же это вы казенные средства проворонили, «ответственный сотрудник» Инесса Владимировна?

К счастью, женщина умела держать удар. Вместо того чтобы удариться в рыдания, она принялась рассказывать обстоятельства кражи.