Мы из Кронштадта. Подотдел коммунхоза по очистке от бродячих морфов

Далее начинается рутина. Пациент приступает к рассказу, причем девчонка немного шалеет, услышав, что лежащий на столе мужчина приперся аж из США. Не, мы тут много кого видали. Индусы, к слову, отправившиеся отсюда на своем отремонтированном фрегате «Тарбар», до дома добрались, но вот чтобы так, в одиночку – это внушает. Пользуясь тем, что рассказчик видит только одну сторону событий, Бурш и я жестами и взглядами корректируем те два десятка уколов, которые делают новоиспеченные анестезиологи. Это ведь только кажется, что сделать укол – элементарно. Нормально сделать укол весьма непросто и требует навыка. Мне доводилось видеть только четырех виртуозов – трех медсестер и одного наркомана, попадавшего себе в любую вену. Вот и возимся, накачивая новокаином истерзанную спину клиента. Потом обрабатываем операционное поле и, прикидывая, где ранки прячут дробины, начинаем поиск. Большей частью дробины находятся без особой сложности, но в трех местах приходится расширять разрезами.

За это время пациент скуповато излагает свой анабазис. Впечатляюще! Хоть роман пиши, столько всякого всего с ним произошло. А едет он к семье, и живая семья, что особенно радует четверокурсницу, которую Побегайло даже пару раз локтем пихнул, чтоб вернуть из задумчивости на землю. М-да, такое придумать сложно, ну да это давно известно – в жизни такие бывают закидоны, что никакой романист не придумает.

Потому поневоле соглашаюсь помочь встретиться с тверяками, тем более что анестезиологи-то и впрямь еще учатся и потому такой полигон упустить было грешно. Но не говорить же ему, что он полигон. Даже сейчас вижу, что студентка скорее была этакой ботаничкой – в теории знает все, а ручонками делать получается не шибко. Морщился американец от ее уколов, старался, чтоб незаметно, но морщился.

Наконец счет выковырянных дробин совпадает с тем количеством, что углядел рентгенаппарат, и можно закругляться. Меня оставляют обработать операционное поле, то есть здоровенную опухшую спинищу. Пока копаюсь, успокаиваю пациента. Его, оказывается, две вещи сейчас особо волнуют – сохранность груза на кораблике, там у него товар (а я по Николаичу помню, что для настоящего купца это важность первостатейная), да вот еще тверяки.

С товаром ничего сказать не могу, оно вроде как у нас с воровством все жестко поставлено – что в порту, что на рынке. Были печальные инциденты, но как бы не с месяц уже ничего не слышно подобного, попугиваются нестойкие морально. Ну может, что по мелочи и стибрят, но чтоб груз целиком – это вряд ли.

Возражает, что там экипаж еще тот. Так что как бы не заявиться ему к пустому причалу, это было бы весьма грустно, пёр, пёр – и все для посторонних сукиных детей.

Тут спорить трудно, обидно, да и не только обидно. Спрашивает – есть ли тут практика раскулачивать пришлых. Припоминаю, что слышал на эту тему, но такого не припоминается. Командование здесь не ангелы, и скуповато оно весьма, но вот то, что понимают все – когда вокруг такое творится, беспредельничать не стоит. Просто потому, что не живут беспредельщики долго и счастливо. То есть счастливо еще живут. Но очень недолго. Да и то, что ресурсов сейчас много, а людей мало, тоже накладывает отпечаток. Была бы ядерная катастрофа, когда людишек много, а вот жрать нечего, – тогда было бы куда жестче, а сейчас пачкаться особенно-то не за что. Есть, конечно, такие вещи, что и отнимут, но вот таких ценностей еще поискать надо. Ну там ядерный заряд, корона Российской империи или там тонна золота. У него ведь не ядерный заряд на судне?

Смотрит на меня укоризненно. Ну да, чужую беду руками разведу, а к своей ума не приложу. Ясно, ему его добро важно, так что мои утешалки ему пофиг. В принципе вообще-то это понятно, но утешать пациентов входит в мои врачебные обязанности. Вообще-то его можно было бы уже и выписать. собственно нам он чуж-чуженин, да и в плане спины хоть нагноение и имеет место быть, но угрозы жизни явно нет. Антибиотики ему выписаны. Но вот косоглазие смущает. И мне кажется, что оно у него приобретенное, причем недавно. Когда начинаю расспрашивать, оказывается, да, была потеря сознания, свалился и ушибся, как раз через некоторое время после ранения. Смущенно признается, что ушиб при падении задницу. Хвалю себя за наблюдательность – вот и ясно, откуда у него косоглазие. От огнестрела с кровопотерей раненый сознание потерял, грохнулся, и хоть это и смотрится странно, получил, упав на задницу, нормальный сотряс мозга. Мозгу-то разницы большой нет, в каком направлении его трясут. Хоть снизу вверх, хоть сверху вниз, хоть с боку на бок. Главное, что он резко смещается и получает удар о внутреннюю стенку черепной коробки. От этого, разумеется, страдает, часть функций нарушается. А для сотряса как раз нарушение бинокулярного зрения характерно. И вот с этим выписывать пациента нежелательно.

Ввожу его в курс дела. Удивляется, что падение на задницу, а мозг сотрясся. Сам-то он думал, что это от таблеток, которые он лопал мало не горстями – спинка-то в дырках, болит же.