Мы из Кронштадта. Подотдел коммунхоза по очистке от бродячих морфов - продолжение

— Значит машину взяла некая Нелли? – уточнил калека.

— Да. Жып утром взяла, как раз перед стрельбой. Обычно приезжала вечером – эти—то покойные домоседы были. Патроны нашел только к дробовику, да к пистолетам.

— Что ж, тогда ждем. Наши скоро будут. Жалко, что тетеха не знает, куда они драпать собирались. Про пугалки спросил? Ну эти, ультразвуки?

— А ей запрещали от дома отходить – так что вроде как не в курсе. Может я пойду угомоню этих зомбаков? Ну эти. Проштрафившиеся слуги? Мне с ними в одном доме как—то неуютно. Тетка говорит – сама их боится, а вот хозяйка их того, шугала.

— Зомбаков? Чем интересно?

— Ну, тетка говорит – стимул у хозяйки был – поясняю я, не очень впрочем понимая – что в данном случае значит слово стимул. Ослов погоняли в Риме острой палкой, так ее и называли. Сейчас ослов стимулируют иначе.

— На девахе какие—нибудь электронные вещуги были? – уточняет блондин.

— Нет, никаких девайсов не было. Точно.

— Ладно, пошли глянем на этих зомби – решает красавец.

Загадка разрешается очень быстро – на легком столике у двери комнатки с запертыми мертвяками лежит довольно длинный жезл. Или палка? В общем мне его хочется назвать стрекалом для скота – в игре про «Фаллаут» как раз такое было у рабовладельцев. К холодному оружию относилось. Беру стимул в руку, нажимаю кнопку. Жезл тихо трещит электрическими разрядами.

— На шокер похоже – замечает снизу инвалид, внимательно наблюдающий за моими действиями.

— Шокеры на зомбов не действуют – напоминаю я ему.

— В курсе. Ну, открывай дверь, я страхую.

Дверь открывается и на меня вываливается смесь духов и ацетона с легким привкусом падали. В полупустой комнате четыре человека. Бывших человека. Они чистые, без кровищи, сразу отмечаю на одном ярко—оранжевый комбинезон, другая фигурка – очень изящная – в дурацком наряде французской горничной. Совершенно непроизвольно трещу стрекалом. Зомби как—то испуганно начинают неуверенно, но поспешно, двигаться от меня подальше. Это сильно удивляет.

— Ишь, ученые уже – замечает блондин.

— Ну значит так подобрали параметры тока, что он сильно не нравится зомбакам. И видишь – выработали условный рефлекс. Они уже звука боятся.

Трещу опять. Зомби кучкуются в дальнем от двери углу. Определенно им не хочется нападать…

— Неплохо. Я еще удивился, что у этого козла за расчеты и записи на компе. Полезная штука, получается. Ребята толковали, что у Волховской ГЭС заграждения электрические выставлены и зомбаки не лезут туда, а тут еще проще можно оказывается. А хозяев этих сраных я бы еще раз убил, такую девчонку угробили, суки – говорит блондин, глядя на длинноногую, красивую и в смерти девушку в нелепом наряде горничной – фартучек, умопомрачительно короткая юбка, наколка на почти не растрепанной прическе.

— Может не будем их кончать? – спрашиваю я напарника.

— С чего бы? Горняшка понравилась? –спрашивает красавец. Глядя при этом куда—то в сторону. Я кошу туда глазом – куча какого—то хлама в углу.

— Нет, но показать такой результат стоит кому—нибудь из некролаборатории.

— Как скажешь. Потрещи еще и аккуратно глянь – что в двух цинках – в мусорной куче – предлагает напарник.

Одна жестянка пустая – несколько конфетных фантиков и все, а вот во второй гремят, перекатываясь винтовочные мосинские патроны – их немного, меньше сотни, но нам это очень к месту. К сожалению больше в куче хлама нет ничего интересного, я зря ворошу ее берцем. Молоденькая горничная тем временем начинает по стеночке тихо приближаться к нам. Но стоит только опять протрещать стимулом – она тут же покорно отступает.

Выбираемся из комнаты, запираем дверь. Тащу в компьютерную цинк с громыхающими в нем в такт шагам патронами. Отмечаю некую странность – впервые при мне зомби нормально ходит на каблуках – сколько до того видел – все либо ковыляли не пойми как, либо были босы, либо каблуки обломаны. Впрочем и живые—то женщины и девушки в массе своей на каблуках ходить не умеют – что сразу заметно и щиколотки вихляются и сутулятся дамы и идут неуверенно, на полусогнутых в коленках ножках…

— Твари – глухо говорит блондин, сбивая меня с мыслей. Хотя и мысли—то прямо сказать – так себе были.

— Обычные зомби – пожимаю я плечами. Патроны раздраженно брякают в цинке.

— Не про них. Про этих сраных сектантов. Моя старшенькая когда вырастет – такой же красавицей станет. Как подумаю, что ее кто—то вот так просто развлечения ради…

— Мир несправедлив – брякаю я вместе с патронами банальную очевидность.

— Я когда ноги потерял, всерьез решил с собой кончить – неожиданно признается калека. Молчу, жду, что еще скажет. Но он тоже молчит, так же молча забирает цинк, начинает добивать патронами оставшуюся ленту. В конце концов молчать уже не вежливо, приходится в соответствии с деонтологией все же проявить заинтересованность.

Потому спрашиваю, что ему помешало выполнить задуманное, с виду он не производит впечатление робкого субьекта.