Мы из Кронштадта. Подотдел коммунхоза по очистке от бродячих морфов - продолжение

— Вот смотри – наконец продолжает Енот – вот человеческое сообщество. Вроде все понятно, что сообща жить легче. Потому люди обязательно собираются в кучи, города строят или деревни, или аулы.

— И хутора тож…

— Не перебивай. На хуторах тоже не в одиночку живут, я не о том. Так вот, если происходит беда – опять же всем миром ее одолеть проще и для каждого в общем – гораздо легче получается. Но для этого всем приходится корячиться. И некоторым – даже больше, чем другим. Даже подыхать приходится. И отдача для всех не так, чтоб велика получается. А если ничего не делать, а только крысить – то получается куда как выгоднее жить.

— Ну разумеется. Потому везде и существует УК, и таких крысоватых сажают в неприятное место под названием тюряга. Чтоб публика видела – крысячничать не полезно для организма – вставляет свое слово и Серега.

— Не везде, у нас перед этой Бедой не сажали – отмахиваюсь я.

— Ты, похоже, не в курсах. Еще как сажали. Все битком было забито. Я—то знаю.

— Хорошо, но тех кто в особо крупных размерах – не сажали?

— Этих да… на условное в основном.

— Вот я об этом. Вреда—то от крупняков куда больше. В Московской области товарищ из правительства спер столько, что хватило бы все дороги в области отремонтировать… И ничего. Слинял спокойно. Сел в свой самолетик частный и улетел…

— В Лондон?

— Нет, в Париж.

— Ишь ты… Оригинал. Или эстет.

— К слову интересно, что в аэропорту творилось когда грянуло. В Домодедово таких частных самолетиков дежурило с экипажами три сотни. На случай если так же придется экстренно вылетать. Довелось видеть. Так вот, понимаете ли, поневоле задумаешься – а что умнее – добиваться, чтоб у тебя стоял под парами самолетик, и вовремя удрать или вот на передовой выеживаться? Вот в чем загвоздка.

— Ну как сказал принц Гамлет?

— Именно. Мне этот вопрос не дает покоя…

— Толку –то. Ты ж не умеешь например наперстничать? Или ломщиком работать? Не говорю про всякие брокерства… Выбор—то уже сделан.

— Ты еще посоветуй отрабатывать позитивный настрой, улыбаться себе в зеркало и говорить: «Каждый день, при любых обстоятельствах мне становится все лучше и лучше». Так что ли? – хмыкает Енот.

— Еще чего. Это американские бредни, которые серьезными людьми, американскими же к слову, и опровергнуты. Ничерта это не дает, особенно людям с низкой самооценкой. Еще хуже получается – говорю я истинную правду.

Сергей как—то начинает щуриться, хотя вроде не с чего. Ночь же, хоть и светлая. Енотище однако это примечает и ехидничает, хотя и не так ядовито, как обычно: «Красавец мужчина, пробовал что ли?»

— Вот тебе до всего, похоже дело есть… ну да, пробовал. Перед армией.

— Девки внимания не обращали? – с пониманием кивает хромой.

— Обращали. Но не те. То есть не та. Я вот и начитался всякого этого, «Я могу это сделать!», «Меня все любят!», «У меня все получится!».

— Не помогло?

— А ты как думаешь? Не помогло. И не могло помочь, какое там «все любят». Та—то, ради которой я всю эту бодягу завел в упор не видела. Ну и все…

— Ишь, как оно выходит… Правы значит твои американские умные люди, а, человек в белом халате?

— Конечно. Неискренняя улыбка, по протоколу, а не от радости как раз активирует отрицательные эмоции, как ни странно. Ну а говорить себе похвалы перед зеркалом… Себя—то обмануть всегда куда сложнее, чем окружающих. Человек естественно и не верит. Если он знает, что он никудышник, то его переубедить можно только другим способом.

— Ну—ка? – заинтересовывается Серега.

— Да ты и сам в курсе. Просто все – если ты не умеешь ничего делать – сделай хоть что—то. Это больше всего помогает. Пол вымой, в конце—то концов. Еду приготовь. Делай что—то, что можно глазом увидеть и руками пощупать. Меньше самоедствовать будешь, лучше получится…

— Ты, похоже, как наш прапор. Тоже не продохнуть было, ни минуты свободной. А так похоже и впрямь помогает… Начистишь ванну картошки, сразу самооценка вырастает. Только б до койки доползти, так сильно вырастает. А уж после марш—броска тем более…

— Ладно, не буду вырабатывать позитивный настрой неискренней улыбкой в зеркале. Ты к слову лопух, красавец—мужчина. Надо было начать ухаживать за другой девчонкой. И чтоб твоя прынцесса это видела. Работает как калаш, всегда и везде, не могут барышни такое пережить. Проверено.

Серега ухмыляется широченной улыбкой.

— Ну так насчет героев… — напоминаю я Еноту.

— Так вот насчет героев. Вроде б все понятно – человек должен думать только о себе. Умри ты сегодня, а я завтра. Но почему те народы, которое это проповедуют как раз быстренько сливаются? А если у народа есть такая глупость как взаимовыручка и некоторое пренебреженние своим шкурным, когда о выживании племени речь идет – то хрен их задавишь.

— У нас Нафтуллина так снайпер подстрелил. А потом двоих еще, Каськова и Смирдягу, которые пытались втащить. Танкистов попросили – они туда пару раз пальнули, в девятиэтажку, откуда вроде снайпер работал.

— Попали? – задаю я вопрос раньше, чем понимаю, что глупость спросил.