Мы из Кронштадта. Подотдел коммунхоза по очистке от бродячих морфов - продолжение

Вот что наши рассчитывают на какого—то мутного шоферюгу, это немного смущает. Нет, так, по общим впечатлениям его расшифровали правильно и использовали грамотно. И вел он себя так, как ожидалось, даже то, как пистолет взял, мне показалось…показательным, что ли. И остальным, судя по их реакции — тоже. Вот если б он обрадовался б, возликовал — то держать бы пришлось ухо востро, потому как явно холуй и ненадежный тип. А он мрачно выругался и задумался, взяв пистоль. Это мне показалось нормально, не полное говно человек, «психологически устойчивый», как говорится. Но все равно верить ему никак нельзя. Полностью, в смысле, верить.

Глава 25. Команда лекаря. Танковый шум под охраной квадров. ​

Мы с оставшимися в живых пленными возвращаемся быстрым темпом к машинам. Там сюрприз – стоит только чужой уазик и фургончик с детскими квадриками. А остальных и след простыл – карусель вокруг Ропши закрутилась. УАЗ тут же сматывается, Саша со Званцевым, отконвоировав пленных, бегом возвращаются к группе и остаюсь я один как перст. Фургончик выглядит пустым, водилы на месте нет и некоторое время я кручу головой, пытаясь определиться – есть тут кто или нет. Сказать, что мне неуютно в этом чужом лесу в одиночку – ничего не сказать. Очень радуюсь, когда открывается дверь в фургон и высунувшийся оттуда красавец окликает меня:

— Это вас в усиление прислали?

— Ага – по—уставному подтверждаю я очевидный факт.

— Круто! Ну давайте за руль, нас уже ждут. Вот по этой дорожке полкилометра.

— Это что, мне грузовик вести? – сильно удивляюсь я.

— Точно так – кивает головой красавец.

— Я грузовик сроду не водил!

— На полкилометра вас хватит. Давайте, поехали – и он скрывается в фургоне.

Вот ведь сволочь. Не люблю таких красавчиков, пупы земли, объекты обожания. Небось и девки за таким кучами ходят. Что ему самому, интересно, мешает проехать эти полкилометра, заразе…

Ладно. Приходится лезть в непривычно высокую кабину. Ключи на месте, система управления типовая… Педали тугие, заразы, и руль явно без гидроусилителя. Поехали, как сказал в свое время Гагарин.

Полкилометра проползаю на второй передаче. Сбоку слышно тарахтение двигателя. Запрашиваю своего напарника, уютно сидящего в фургоне. Приказывает свернуть с дороги влево – то ли у него система наблюдения есть, то ли в окошки фургона посмотрел. Ладно, сворачиваю. Действительно ждут – три незнакомых человека, один копошится с звукоусилителями – пара здоровенных колонок, тарахтящий генератор, еще какая—то техника. Понятно, имитатор танковой колонны готовят.

— Все готово. Сейчас врубим – будете охранять – говорит подошедший к машине парень. Но почему—то пока они не врубают свои адские колонки, чего—то ждут.

— Чечако, двинули! Они сами справятся – окликает подошедшего сумрачный тип в полосатом старом камуфляже. Его напарник, стоящий к нам спиной щелкает из ПБ – углядел кого—то, пришедший на звук генератора зомби, плохо различимый с моего места, валится в кусты.

Представляю, сколько их попрет, когда тут танковые двигатели зарычат на всю округу. Видал я, сколько мертвой публики собирают такие агрегаты в городе. Знаю, что было несколько случаев, когда эту технику просто бросали – слишком хлопотно было б забирать из—за кучи мертвяков, а в городе пока хватает этого оборудования, не проблема новое надыбать, чем отстреливать и давить этакую толпу.

Шебутной тип, которого назвали Чечако, о чем—то переговаривается с красавцем, соизволившим опять высунуться из свой обители, но получается, что включать эту адскую машину придется опять же мне, и я даже не удивился. Повелитель квадрациклов не снисходит, очевидно, до всяких пустяков. Ну—ну. Впрочем инструкция достаточно простая – как фургонный сиделец подаст мне команду, так я выполняю не самые сложные манипуляции по включению оралки—вопилки. Чечако с своими орлами улетучивается, опять я остаюсь в одиночестве – в фургон меня с моим свиным рылом не приглашают, остается сидеть в кабине, смотреть по сторонам.

К генератору тем временем прибредает уже пара мертвяков – перемазанный в глине, и выглядящий потому словно странный статуй, толстый мужик и тощая бабенка, помершая видно в самые первые дни, она наоборот скорее уже похожа на мумию, лежащую на витрине в Эрмитаже. Первые ласточки. С ними—то справится не проблема, они невезучие, потому не отожрались, неуклюжие и туповатые. Но вот кого привлечет шум? Мне—то с такой поддержкой, как этот аристократичный красавчик и с парой шустеров справится будет непросто.