Мы из Кронштадта. Подотдел очистки коммунхоза

Кроме пистолетов мои товарищи притащили и всяких напитков и лакомств, так что стол получается весьма праздничным. Подростки сильно удивляются этому, а до меня доходит, что майор Брысь очевидно решил взять шефство над этим странноватым коллективом, как раньше покойный Николаич забрал в нашу охотничью команду этого самого беспризорника Демидова. Надо же, вспоминаю изначальное прозвище нашего воспитанника – звали его до Беды Ссыкатым, не очень красивое прозвище было, надо заметить, зато потом ему каждый новый день в зависимости от успехов (или неуспехов) давали новое прозвание. Да это и по сей день сохранилось, став своеобразной традицией команды, только вот не узнавал у хранителя традиции Андрея как именовать Демидова сегодня, не до того как-то было.

– А боевое оружие вы сможете нам дать? – спрашивает невысокий паренек у майора.

– В следующий раз вручим вам холодное оружие и посмотрим, как у вас с пневматикой будет получаться. Пока не научитесь пользоваться, как следует, с огнестрелом погодим. Научитесь на пневматических – получите и огнестрел.

– Это какое холодное оружие? – удивляется паренек.

– Ножи. Заодно будете учиться ими пользоваться.

Сразу на нескольких подростковых физиономиях вижу кислые мины, а наши молодые курсанты наоборот ржут. Тимур вот правда не поддерживает их ржач. Хотя вообще-то они дружбаны и обычно вкусы у них совпадают.

– Рукокрыл, что это тебя так развеселило? – грозно вопрошает майор.

– Чтобы вступить в рукопашный бой с противником вам, товарищ майор, надо расстрелять весь боекомплект, потерять гм-гм автомат, лопатку, не найти на поле боя трупа с автоматом и патронами, палки или камня и найти при этом еще одного такого – же разгильдяя. Нас так учили – уважительно, но с дерзиной отвечает Рукокрыл.

– Значит плохо учили – невозмутимо отвечает Брысь.

– Нет. Учили хорошо. Куда в нынешнее время годится нож? При огнестрельном-то оружии? Нет, консервы открыть там, огурцы порезать – да, но учиться рукопашной смысла нет. Мы же морские офицеры…

– Раз так, с чего это вам, морским офицерам, вручают по окончании учебы такую своеобразную штучку, а?

– Какую штучку?

– Кортик для выпускника офицерского училища. Как считаете, зачем?

– Устаревшая традиция, товарищ майор, но красиво! – ляпает Ленька.

– Ну-ну. Навыки ближнего боя – важный элемент психологической подготовки бойца. Когда он умеет, стремительное сближение с противником не порождает парализующий страх. Ему пофигу, далеко противник или близко. У него есть ответ на все случаи жизни. Он устойчив. Кроме того, бывают ситуации, когда начальство не велит с автоматом ходить. По своему расположению или по чертовому «мирному селению». Мало ли? И охота чувствовать себя без штанов? Заходишь в дверь или за угол, а там враг. Нос к носу. Откуда взялся? А тебе не все равно потом будет? А пистолет тоже велели сдать. А нож не отобрали, потому что это беспредел будет – чем хлебушек резать и банки открывать? А кто думает, что драться голыми руками и ножом – почти одно и то же, тот сильно заблуждается. Какой бы ни был мастер подраться, что-нибудь подходящее в руке сильно меняет расклад.

– А кортик тут при чем?

– Именно при том, что флотский офицер всегда был вооружен. И на корабле к любой ситуации постоянно готов. Неглупые люди эту традицию ввели, только сейчас суть традиции забыта. Осталось только кортики обмывать, да?

– Не без этого – соглашаются переглянувшись курсантеры.

– Вот! А кортик – это не только символ власти, а вполне себе кинжал, практичный боевой нож.

– Не, лучше всего для драки финка. Да и что такое – боевой нож? – убежденно заявляет шпанистый с виду малец. Да и в драке любое что-нибудь годится, лишь бы было.

Меня удивляет, что эта шпана разговаривает на нормальном человеческом языке. Подозреваю, что это однорукий постарался. Не иначе. Хоть и однорукий, а тут в авторитете.

– А если вместо «чего-нибудь» специально придуманный боевой нож, то разница огромная. Финны со своими пуукалками просто лохи. Боевой нож без ограничителя – нонсенс. Ограничитель не для того, чтобы не дать руке съезжать в сторону клинка. Именно эту проблему можно решить по-другому. Перекрестье нужно, чтобы нож можно было надежно удержать, когда руки перемазаны кровью или еще чем-нибудь скользким – с пониманием вопроса отзывается Брысь.

– Но все равно же сейчас нож свое значение потерял полностью.

– Ну-ну. Чтобы вашему вожатому жизнь спасти, кисть руки укушенную чем оттяпали? Топором?

– Да не, я про драку. Ну, эта про рукопашный бой – поправляется шпанистый: «Это же не для войны нужно, так, для махача уличного. Сейчас уже и ножей таких специальных нет и обученных тоже, ну разве кавказцы, они все с ножами».