Мы из Кронштадта. Подотдел очистки коммунхоза

– Звенья ленты тоже кое-что весят. И коробка, в которую лента укладывается, тоже. Но соотношение гораздо лучше. Ленту вручную набивать сподручнее, а на машинке вообще очень быстро. Бубны для РПК – круглые магазины так назывались – были ничего, вроде, да как-то съехали с них. А длинный рожок – это уродство. Там и короткий-то помеха, если прижаться к земле надо. А у РПД банка с лентой на сто патронов весьма компактная. Стрелять из него одно удовольствие. Длинные очереди кладет очень кучно. Пожалуй, в щит метр на метр с 500 метров можно всю ленту засадить в три-четыре приема. Конечно, нужно его правильно установить и удерживать. Но из всей стрелковки пулемет – самый мощный.

– Странно, почему Серега больше пулемет Калашникова любит.

– Привычнее. Отчего еще. И мощнее. Конечно – вразумляет Ремер.

Парни наперебой нянькают в руках тяжеловатый РПД, впечатляются. Один все-таки заявляет, что старье – оно старье и есть, вот у американцев все новое, а у нас что ни приняли на вооружение – то ерунда какая-то. Тот же наган – никто больше такого не взял вооружаться, а наши как всегда дурака сваляли. Надо ж трудный подросток, а что-то такое слыхал. Правда я подозреваю, что тут не саамы сложные, те, кто на игле сидел давно уже убыли на форт Тотлебен, где наркам и алкашам безнадежным устроили рай с бесплатным кайфом. Результат получился такой наглядный, что поголовье нарков снизилось быстро и сильно.

Майор немного думает, потом формулирует так: «Уровень машиностроения даже в царской России был достаточным, чтобы выпускать любой револьвер. Никакая „современная технология“ и суперточность не отменяет ублюдочности ненадвигающегося барабана. Чем меньше зазор, тем меньше надежность. Он начнет клинить не только от микроскопических грязинок, но просто от температурных и химических эффектов. Просто микроскопическая наледь заклеит механизм. Но дело не в этом. Не надо считать себя умнее „тупых царских генералов“, которые принимали на вооружение пулемет максима, трехлинейку и наган. На самом деле в этих-то вопросах они были бесконечно умнее тех, кто сейчас пытается критиковать их техническую политику. И руководствовались они соображениями, которые и теперь ничуть не утратили актуальности. Из нагана, вероятно, убили людей больше, чем из любого другого пистолета-револьвера в мире. И никто не жаловался, что плохо получается. Практически нет свидетельств, что кто-то избавлялся от нагана при первой возможности, хотя другие образцы имели хождение. Великое множество людей, у которых были возможности пораскидывать понты со всякими браунингами или диковинными револьверами, продолжали ходить с наганом и от добра добра не искали. Как-то вот так. Ну ладно, хватит вам на сегодня лекций, хорошенького понемножку, будем собираться.»

– В следующий раз когда приедете? – деловито, но с ноткой неуверенности спрашивает однорукий вожатый.

– А постараемся не тянуть, нам у вас понравилось. Думаю, что вполне можете и вы к нам визит нанести, только бы сначала неплохо б навостриться вашим стрелкам работать с пистолетами. Вы пока потренируйтесь. Разумеется не всем это надо будет. Но в минимальном минимуме может пригодится.

– Еще обещали рассказать как морфа в плен взяли – напоминает Хиросима.

– И про танковый завод тоже – напоминает ее подружка.

– Раз обещали – значит, выполним, без вопросов. Но на сегодня уже, наверное, разговоров хватит – достаточно решительно пресекает майор.

Прощаемся достаточно тепло, хотя девчонки и дуются.

Когда едем обратно, майор неожиданно спрашивает: «Что-то у вас физиономия вытянулась, когда про морфа разговор зашел. Вот я и подумал, что лучше отложить. В чем косяк?»

А черт его знает. Я и сам толком сформулировать не могу.

– Дык наверное медикуса ученого смущает то, что вообще-то его в плен взяли, а рассказывать надо как он взял. Вот и не складывается – подсказывает Рукокрыл. Вот хам ушастый, еще никто и звать никак, а уже судит. Хотя вообще-то он прав, мне стыдно рассказывать, как оно было на самом деле и стыдно рассказывать, как от меня ожидают.

Майор задумывается на минутку. Потом спрашивает: «А рассказывать собираетесь с какой целью?»

– Не понял?

– Так обычно военные люди рассказывают про подвиги либо для того, чтоб похвастать, либо в поучение салагам. Вы что собираетесь извлечь из рассказа, какую выгоду?

– Ну я собственно об этом как-то и не думал.

– Так. А если подумать? Нет, если вы на девчаток глаз положили. Не в смысле чего, а так, пококетничать – тогда конечно надо пушить хвост. Но я б не советовал, больно уж Надежда Николаевна стреляет хорошо, да и маленький город – Кронштадт, а народу на том заводе побывало много, слухи колесом ходят, глядишь потом подловят на несоответствиях. Да и вообще – оно вам надо на пьедестал залезать?

– Вот уж чего совсем не надо. Да и мелкие эти девчонки еще, малолетние.

– Знаете, детей мне кажется обманывать не стоит. Лучше вообще ничего, чем сбрехнуть. Жить спокойнее. Можно не все скажем рассказать.

– Ну это в каком смысле – не все?