Мы из Кронштадта, подотдел очистки коммунхоза (Часть 2)

Признаюсь себе, что ничерта не понимаю в происходящем. Словно сижу перед кучей рассыпанной мозаики и она никак не складывается в картину. Пальбу я слышу, да и пока сюда добирались стрельба шла все время. Но она странная — я не про то, что лупят из разных, раньше не слыханных мною стрелялок, опять же взрывы слышны, но вот какая-то стрельба жидкая что ли. Разбродная. Хаотическая, то затихает, то снова вспыхивает. Очень хочется узнать, что там с нашими, но Павел Александрович занят, а остальные, полагаю, знают не больше моего. Правда может они в курсе того, чем сами заняты в отличие от меня. Так, по логике — то, потому, что наших силенок маловато для внятного блокирования и захвата Ропши 'по науке', наши, видно, стараются действовать 'на шарап'. Ударить внезапно, в неожиданном месте — это дает колоссальное превосходство, пока враг не опомнился. Как в челюсть въехать оппоненту после вопроса 'Где тут остановка автобуса?'. То, что кроме нас еще и другие участвовали ясно — та же диковатая компашка с бывшим зеком, у которого кот за пазухой сидел — а кстати на кой черт ему кот? Значит создали впечатление у ропшинских впечатление массовости нападения? Или просто для того, чтоб сбить с толку и раздергать по кусочкам их мобильную группу? Маленькими кусочками-то глотать проще… А как эти кусочки себя поведут — вот вопросец. Будут ли они тут нам устраивать Будапешт с дракой за каждый дом или нет? До последнего патрона и последнего людоеда? Или начнут выкатываться? Вряд ли у них нет никаких зарпасных вариантов. Вариант что выберут 'умираю но не сдаюсь' надеюсь не покатит. Обычно руководители сект больше всего на свете обожают самих себя, потому не припомню, чтоб они вдруг собой жертвовали. Это же из самой сути секты следует — в сектах как правило руководитель — сам Бог и есть. Ну или ближайший друг бога, хотя это уже реже. Потому вряд ли Бог будет сдуру тут погибать, как простой смертный… Он же нужен людям. Нести свой свет в массы… Осаживаю свои мысли, потому как черт их знает, этих сектантов, что у них за культ. Так, а как они отходить будут? Звездой — по партизански, или по-армейски, пробив одну дыру в нужном им направлении? Кольцо-то нашей осады — жидкое, очень жидкое… Могут просто тихо просочиться, даже не пытаясь выйти нам в тыл, или даже если пойдут просто на прорыв — тож вполне прорваться могут…

— Есть контакт! — громко говорит сбоку радист Юргент.

— Выстрел! — командует Павел Александрович. Капрал аккуратно вставляет хвостовиком вперед в дуло миномета тушку мины с какими-то смешными мешочками на хвостовике. Мина с металлическим гулом падает в трубу, а все стоявшие рядом тут же синхронно зажимают уши ладошками и сгибаются в поклоне. А я чувствую себя этим ротмистром Лемке, которому чекист Шилов с размаху дал ладонями по ушам! Больно-то как! Мало мне было, что все утро мне по ушам танки ездили, так еще и это! Мина как-то неторопливо, солидно так летит в воздухе — я ее вижу! Собственными глазами! Остается только дивиться собственной глупости — говорили мне раньше не раз — если видишь, что делают обученные люди в незнакомой ситуации, не выпендривайся, делай то же. Теперь-то я понимаю, что выстрел из миномета в кино и в реальности — это две, даже я бы сказал три или четыре — разницы. Тут вблизи чувствуется мощь, с которой мину МЕТНУЛИ, опорная плита с такой силой двинула отдачей в землю, что по-моему брызги вокруг полетели, и ноги ощутили как дрогнуло. Хотя земля тут на лугу не сказать, что очень мокрая. Ну и звук — не зря они все ушки прикрыли и нагнулись ниже дульного среза. Хороший звук, резкий, злой. Стою, трясу башкой, ухитряясь глядеть на удаляющуюся черную точку мины. То же ощущение, словно на самолет смотришь, нет, действительно медленно летит!

Повернувшийся Павел Алксандрович спрашивает меня о чем-то, усмехается, потом показывает мне — уши надо зажимать, рот раскрывать и нагибаться, чтоб звуковая волна мимо прошла. Теряет ко мне интерес, ему что-то толкует радист. Остальным в расчете не до меня, так, чуть ухмыльнулись — и все. Тупо смотрю, как они крутят какие-то маховички. Капрал тянет вторую мину, держа ее на руках, как ребенка. Ну вас к черту, громовержцы! Отхожу подальше, приседаю, подготавливаюсь. Они чего-то ждут. Странное ощущение — мне любопытно, что дальше будет. Делать дураку больше нечего.