Мы из российской полиции

Почему-то сказанное Смирновым Керима очень сильно встревожило, и он судорожно сжался в комок, как бы ожидая для себя чего-то запредельно нежелательного. Поняв его состояние, тот лишь чуть заметно иронично улыбнулся и уже по-русски сказал своим спутникам:

– Обоих свяжите, в рот кляп. Пусть посидят, подумают о вечном.

Пустив в ход пояса халатов правоверных, шнуры с жалюзи на окнах и электропровода, опера сноровисто «упаковали» и имама, и Керима, крепко связав их по рукам и ногам. После этого, закрыв дверь покоев настоятеля мечети на замок и сломав его, наши путешественники тем же путем спустились в подвал. Пройдя при свете фонарика между линиями коммуникаций, они вновь оказались перед дверью, ведущей в коридорчик, откуда началось их путешествие по этому зданию.

Но, к досаде «диверсантов», дверь оказалась заперта на замок, причем односторонний – со скважиной для ключа только с обратной стороны. Тут бессильны были даже отмычки Станислава. Это означало, что они оказались если и не в западне, то уж, во всяком случае, в довольно затруднительной ситуации. Немного подумав, Гуров достал пистолет охранника – как и Смирнов, он тоже на всякий случай запасся оружием.

– Хочешь пулей разбить замок? – с сомнением спросил Алексей Юрьевич. – Многовато может выйти шума, рискуем раньше времени привлечь к себе внимание…

– Вообще-то он с глушителем, – напомнил Лев.

– Это если никого нет здесь, в коридоре, а если кто-то есть? – вновь не согласился Смирнов.

В этот момент, как бы подтверждая его слова, послышались чьи-то уверенные, тяжеловесные шаги. И тут… Осененный какой-то хитрой задумкой, Стас неожиданно приник к двери, и подвал заполнило голосисто-унылое:

– Мяу! Мя-а-а-у-у!..

Несмотря на серьезность ситуации, Гуров и Смирнов едва не рассмеялись. Было слышно, что проходивший по коридору остановился, судя по всему, размышляя, как ему быть. А Крячко, являя незаурядные способности к имитации кошачьего мяуканья, все голосил и голосил, создавая впечатление того, что в подвале оказалась заперта невесть как попавшая туда кошка, которая просит выпустить ее наружу. В коридоре послышалось сердитое ворчание, кто-то подошел к двери и забренчал ключами. Клацнул замок. Дверь приоткрылась, в темноту осторожно заглянул какой-то рослый детина со щетинистыми усами.

– Кис-кис!.. – позвал он, но через мгновение, получив из темноты сокрушительный удар в челюсть, повалился назад, пытаясь сгруппироваться и отреагировать на внезапное нападение «кошки».

Однако еще через мгновение выскочившие из подвала два здоровяка схватили его за руки и одним рывком уволокли в темноту, где кто-то невидимый еще одним ударом куда-то в шею заставил усача отправиться в никуда. Крепко привязав сердобольного доброхота к металлическим перилам подвальной лестницы и, как и всем прочим, забив ему рот кляпом, для чего была использована его собственная чалма, наше трио наконец-то смогло выбраться из мечети.

В молельном зале не было ни души. Отперев закрытую на замок дверь, Стас выглянул наружу. У мечети тоже оказалось вполне пустынно, если не считать каких-то случайных прохожих. Уже без необходимости изображать из себя убогих нищих наши путешественники поспешили к припаркованной за углом машине, и минут через десять езды остановились на глухой улочке, невдалеке от того места, где базировался «Центр единства правоверных» – четырехэтажное здание, окруженное высокой кирпичной стеной с железными воротами.

Двое крепких охранников, прохаживавшиеся у ворот охраняемого ими объекта, флегматично обсуждали вовсе не суры из Корана, как могло бы явствовать из их принадлежности к числу правоверных, а итоги вчерашнего футбольного матча. Ругая «неумех безногих, которым не в футбол играть, а состязаться в беге с черепахами», один из охранников живописал, как до вчерашнего дня любимая им команда позорно продула матч с итальянцами. Жестикулируя с горящим взглядом, он пояснял напарнику, как бы сыграл на месте центра нападения и как бы грамотно ловил мячи, став вратарем…

Увлекшись разговором, они даже не обратили внимания на какого-то одноглазого нищего, который, сгорбившись, шкандыбал на костыле мимо «Центра». Когда нищий оказался в какой-то паре шагов от ворот, рядом с которыми была приоткрытая железная калитка, через дежурку ведущая во двор, неожиданно из-за угла ограждения выскочил какой-то непонятный тип, скорее всего, тоже нищий, за которым гнался тип покрупнее, и тоже из явно нищенского сословия.

Нищий, который бежал впереди, споткнулся и упал. Его преследователь, мыча, как глухонемой, с кулаками набросился на упавшего. Посреди улицы завязалась потасовка, сопровождаемая свирепым мычанием глухонемого и призывами о помощи на арабском лежащего на земле. Переглянувшись, охранники побежали разнимать хоть и нищих, но правоверных, которым не к лицу было позорить доброе имя мусульманина. Особенно неприглядной эта картина показалась охранникам, когда, притормозив невдалеке от дерущихся, какой-то англичанин начал фотографировать происходящее.