Мы – кровь и буря

– Герцог мертв, – объявил судья, бросив взгляд на Констанцию. – Констанция Рэтбоун, леди-регент, вы арестованы по подозрению в убийстве.

Двор погрузился в тишину потрясения. И тогда два стражника судьи вышли вперед, чтобы схватить Констанцию. Сидящий возле герцога Уинтон, чьи штаны уже промокли от крови, вскочил с колен и преградил им путь.

– Как вы смеете? – воскликнул брат с холодным неверием, которое вынудило их застыть на месте. – Наш отец мертв. Как вы смеете обвинять мою сестру?

– В убийстве? – спокойно переспросила Констанция. – А где доказательства?

Судья даже не взглянул в ее сторону, а вместо этого повернулся к толпе зевак со сверкающими холодными голубыми глазами. Барбарус зарычал возле его ног, глядя на Констанцию единственным бледным желтым глазом.

– Кто подвергнет сомнению мою преданность Предкам и стремление искоренить нечестивых, ответственных за проклятие нашего города? С возвращением в Княжеский лес, который всегда оставался моим домом и верой, это стало целью всей моей жизни. За десять лет службы я достиг многого, но, увы, не того, что имело большее значение: я так и не уничтожил грозовое облако и ответственных за его появление магов.

Судья прошел вперед мимо лежащего на булыжниках тела. Глаза его были опущены, но он почти не смотрел на герцога.

– Я не там искал. А с возвращением блудной дочери ответ сам оказался на ладони.

Собравшиеся люди ждали, всем двором затаив дыхание.

– Констанция Рэтбоун виновна в появлении грозового облака и безумии герцога. И… она причастна к его смерти. – Судья перевел взгляд на Констанцию. – Ибо она, – продолжил он с триумфом в голосе, – чародейка.

Во рту Констанции мгновенно пересохло. Во дворе раздались вздохи и шепот. Леди-регент выдавила равнодушный смех. Уинтон пристально посмотрел на сестру.

– Это смешно, – заявила она. – Это просто смешно.

Голос ее прозвучал неубедительно даже для самой себя.

– Вы пытаетесь оправдаться, миледи? – усмехнулся судья. – Подозрения возникли еще шесть лет назад. Покойная герцогиня тоже не сомневалась, что в первенце герцога есть нечто… необычное. Любопытно, что герцогиня покинула этот мир за несколько недель до возвращения Констанции. И та чародейка, что прокляла обряд погребения, вдруг исчезает за день до прибытия леди, как будто Констанция помогла ей скрыть следы.

– Что? Я…

Констанция знала, что молчать нельзя. Она знала, что аргументы судьи полны прорех и основывались лишь на подозрениях. Но почему-то воспоминания шестилетней давности мешали ей говорить, словно во рту был кляп, и она не могла вымолвить ни слова. Констанция вспомнила разбивающиеся от прикосновений зеркала; искру во сне, которая могла наяву поджечь постель; струйки горячего пара от чая, превращающиеся в руки, лица и существ.

Она вспомнила, как мать Уинтона, тогда еще юная герцогиня, смотрела на нее красивыми темными глазами. Однажды, когда отец отвернулся, герцогиня сильно ущипнула Констанцию за руку и прошипела: «Я знаю, кто ты, и когда я сумею это доказать, ты отправишься на тот свет, как и твоя мать».

Судья холодно рассмеялся.

– Значит, вы не чародейка, Констанция? Ну же, что вы молчите! Разве вчера вы тайно не навещали герцога? – спросил он. – Разве вы не наложили заклятье, чтобы усугубить безумие и вынудить его сброситься с башни?

«Абсурд», – подумала Констанция, и вся эта абсурдность привела ее в чувство.

Неожиданно слова нашлись сами.

– Неубедительно, – прошипела она. – В ваших словах нет никакого смысла.

– Значит, вы отрицаете свою причастность к волшебству?

Констанция выпрямилась.

«Полуправда всегда лучше, чем ложь».

– Нет, я не отрицаю.

В толпе послышались вздохи ужаса и бормотания. Пусть она не могла разобрать слов, о сути догадаться было несложно. Уинтон смотрел на свою сестру, как на незнакомку.

– Констанция? Это правда? – прошептал он.

Она решительно встретила его взгляд.

– Простите за то, что пришлось всем лгать. Хотелось бы, чтобы все было иначе, но я знала, что меня здесь не примут, скажи я правду. – Констанция повернулась к своим людям, чьи лица выражали холод и изумление. – Я не могу изменить тот факт, что я волшебница. Я не просила подобной судьбы и никогда не хотела быть оторванной от дома. Но отца я не убивала. Это сделали вы, лорд-судья. Точнее, вы вместе с доктором Торном, чьи зелья подпитывали его безумие. – Констанция устремила взгляд на лекаря. – Вы ведь толкнули его из окна? По приказу судьи.

Лицо лекаря оставалось бесстрастным. Вытащив из ножен меч, судья направил его на сердце Констанции. Словно по сигналу, его гончая поднялась на ноги и пригнулась, готовая к атаке. Мужчины в черном вытащили клинки, а доктор Торн, сняв с пояса два тонких кинжала, встал в боевую стойку сбоку от судьи. Он не демонстрировал признаков бурлящей в венах красной боевой магии, но Констанция без доли сомнений ее ощущала.

– Миледи, вы арестованы за убийство, – прорычал судья.