Мы, кто катит этот мир

В ответ она громко рассмеялась. «Худой», которого явное пренебрежение раздражало больше всего на свете, крепко сжал зубы. Послышался противный скрежет, в котором растворился даже рев беспокойного океана.

– Остынь! – сквозь смех выкрикнула она и в тот же миг новая волна налетела на склон. «Худого» накрыло с головой.

– Твое место вон там, наверху. Не переживай, ты все увидишь, я об этом позаботился! Кстати, если хочешь, можешь взять бинокль. У нас все как в приличном театре… – мрачно глядя на свой совершенно мокрый костюм, выдавил из себя тот и быстрым шагом направился к горе. Перескочил через ограждение ближайшей ложи и слился с общим каменным фоном.

Глава 8

Чувствуя, что все меняется, к тому же меняется стремительно, он огляделся. Увидел скалу, что буквально на глазах формировалась из казавшейся живой серости. По крутым склонам серпантином проступили балконы. Мгновение и в каждом из них, будто ласточки на гнездовье, появились люди.

В центре равнины буквально из пустоты возник большой камень с острой верхушкой. Рядом, опираясь ногой на одну из боковых граней, проявился мрачный худой субъект. Тот стоял и взглядом полным ненависти и призрения смотрел прямо перед собой. Правая рука незнакомца сжимала огромный двуручный меч, левая держала раскрытый примерно посредине блокнот. Оригинальная композиция!

Тонкие бесцветные губы странного субъекта двигались. Ритмично, размеренно, будто читали что-то, речитатив, а то и вовсе заклинание. Пустые глаза, не мигая, смотрели на страницу, но вряд ли хоть что-то там видели.

Скоро бормотание смолкло. Костлявая рука с блокнотом поднялась вверх, замерла на мгновение, пальцы разжались, театрально выронив записную книжечку. Худое тело склонилось в поклоне. Актер приветствует публику? Похоже на то.

Все стихло. Успокоились трибуны, угомонились бегающие взад-вперед продавцы угощений, расселись на камнях чайки, даже ветер и тот не решался нарушить звенящую тишину. Последним утихомирился медвежонок, что по-прежнему продолжал расти. Огромный зверь потоптался на месте, смущенно зарычал, сел, точнее, рухнул на землю, печально ухнул и умолк, превратившись в большую и пушистую белую сопку.

Понимая, что скоро все начнется, он медленно мигнул глазами, непроизвольно подстраивая обстановку под себя. Часть видимого мира покачнулась. Плато еще немного приподнялось над морем и стало заметно меньше, пододвинулась скала с трибунами, приблизился худой тип с мечом.

Мгновение бесцветные глаза буравили соперника и вот первый выпад. Послышался громкий крик. Ледяные глаза вспыхнули холодным пламенем. Скривились губы, оскалив кривые зубы – жалкое подобие улыбки, переходящей в злобную гримасу. Дружно ахнули зрители – в руках «худого» не было никакого меча. Тот крепко сжимал охотничье ружье, держа за ствол.

Мгновение замешательства и довольное выражение снова вернулось на бледное лицо. Руки повернули оружие, глаз прищурился, целясь, мигнул и…

– Нет, но как это называется?! – костлявые руки снова сжимали меч. Держали просто за лезвие. Остро отточенная сталь не упустила возможности, глубоко врезалась в кожу, по белой руке контрастно-багровая потекла кровь.

– А я говорю, должна быть сказка! Хорошая и добрая, такая, чтоб… добро победило зло, а похищенную принцессу спасли! – прозвучало в растерянной тишине. Он вздрогнул, услышав ее голос, поднял голову. Их взгляды встретились.

– Нет, ты пойми, я ведь не возражаю! – воскликнул он, наблюдая за тем, как занесенный над его головой меч мгновенно превращается в изящную тросточку. Отступил на шаг, безо всякого труда увернулся. Соперник же совершенно неожиданно поскользнулся и плашмя, даже не пытаясь выставить руки, чтоб смягчить падение, рухнул на землю. – Но ведь ты сама знаешь, я с холодным оружием не дружу!

– Тогда как ты собираешься вырывать меня из лап коварного злодея?

Трибуны ожили. Скала, облепленная, будто гнездами, ярусами балконов, монотонно загудела. Множество голосов слились в один протяжный звук, так и не разберешь, кто говорит, что говорит, лишь ее голос звучал громко и на удивление отчетливо.

– Слушай, но я ведь могу по-нашему, по-простому, – он пожал плечами, – как в старые времена, кулаком… и все такое…

– Но ведь это должна быть добрая сказка! – в ее голосе звучала смесь плаксивости с искренним смехом.

– Тогда я и ударю по-доброму…

«Худой», что должен был воплощать в себе все зло мира, начал медленно подниматься. Стал на четвереньки, поднял голову. Злые глаза, не мигая, смотрели на него, в них разгоралось ледяное пламя бессильной злобы.

– Слушай, друг, ты в порядке? – он посмотрел в полыхающие глаза соперника и весело засмеялся. – Ладно, не злись. Давай как-нибудь уже разберемся…

– Разберемся? Да, мы разберемся, мы точно разберемся. Сейчас я немного приду в себя.

Тот оперся спиной о камень и принялся тяжело дышать. Бесцветные глаза, не мигая, смотрели на соперника, губы по-прежнему продолжали шевелиться.