Мы, кто катит этот мир

– Именно то, что нужно! – отличное настроение вернулось и буквально накрыло его волной безудержной радости. – Нет, ну как тут не сказать огромное спасибо таинственному благодетелю, точнее, благодетельнице? – он поймал себя на том, что уже несколько минут внимательно рассматривает себя в зеркале. – Пусть хоть за то, что я сейчас испытываю. Ладно, все, собрался, игра значит игра. Карнавал. На лицах маски, следовательно, сегодня мы незнакомцы! А что, очень даже неплохо придумано, вот только как бы мне не опростоволоситься. Это на первый взгляд все просто, а если вдуматься, вот выберу не ее и что тогда? Правильно, проблем не оберешься…

Одарив на прощание свое отражение по-настоящему дружеской улыбкой, он подмигнул ему правым, не прикрытым маской глазом, и направился к двери. Взял ключи, остановился у порога. С отчетливо ощутимым чувством сожаления снял атрибут карнавала и предвестник чего-то по-настоящему нового и интересного, направился к выходу.

Дверь захлопнута. Шаг на лестницу. Один пролет. Еще один. Остановился, прислушался. Ступил два малюсеньких шага, снова остановился. Снова прислушался. Удивительно, но он мог поклясться, что слышит стук сердца. Не своего, чужого сердца. Стучит оно громко, отчетливо, стучит совсем рядом, отделенное какой-то тонкой преградой. Дверью не в меру любопытной старушки? Пожалуй…

Его губы расплылись в улыбке. Дало о себе знать внезапно проснувшееся озорство. Он отступил от наблюдательного пункта старухи соседки, нацепил на лицо маску, как мог, изобразил страшную гримасу. Мгновенно представил, как будет выглядеть в глазок, искривленный дешевой оптикой, приглушенно рассмеялся. Тихо, мрачно, дьявольским смехом. Успокоился, прыжком пантеры подскочил к двери, присел, чтобы оказаться точно на уровне нелогично низкого глазка. Даже рев изобразил, правда, неизвестного науке зверя…

Эффект был просто-таки ошеломительный! Звуки сокращения сердечной мышцы стали громче, темп усилился, достиг пика и тут послышался грохот. Наверняка любопытная старушка свалилась вместе со своим дежурным стулом, сидя на котором контролировала ситуацию за пределами своей квартиры.

– Хорошего вам дня! – громко выкрикнул он, не в силах перестать смеяться.

Один прыжок и он снова на лестнице. Перепрыгнул несколько ступеней, чувствуя себя нашкодившим ребенком. Сердце забилось как в далеком детстве, когда запущенный его ногой мяч со звоном встречался с чьим-то окном. Чувства распирали, с одной стороны страх, а вот с другой – предчувствие…

Предчувствие не подвело. В качестве наказания, страшного и неотвратимого, просто под его ногами материализовалась кожура банана. Ноги скользнули, грозясь взметнуться выше головы, руки цепко схватились за перила.

– Бесстыдник! – донеслось сверху. Грохот двери, что с силой захлопнули, добавил крику эмоциональности.

Чудом удалось устоять на ногах. Он облегченно выдохнул, медленно покачал головой, прошептал: «Ведьма!» Энергично взмахнул рукой и быстро, но теперь уже постоянно поглядывая себе под ноги, заспешил вниз.

Скоро он оказался во дворе. Вдохнул все еще раскаленный насыщенный пылью и запахом чего-то отвратительно-тлеющего воздух. Огляделся. Вокруг, сколько не смотри, ни одного человека. В принципе, все понятно – карнавал такое событие, что дома не усидишь. Хотя, судя по всему, пригласили не всех, старушка вон осталась – хорошая, кстати, новость.

В глубине огромных фар любимой машины вспыхнул задорный огонек. Лучик солнца, чудом умудрившийся просочиться сквозь густой строй элементов урбанистического пейзажа, несколько раз отразившись от окон, вопросительно подмигнул. Намек на то, что можно прокатиться? В ответ он лишь покачал головой. Пешком, сегодня только пешком.

Взглянул на часы – времени полно. Не спеша прошел мимо своего дома, свернул за угол, вышел на тротуар и медленно побрел вдоль совершенно пустынного проспекта. Даже чуточку дико. Куда ни глянь – ни людей тебе, ни автомобилей, тишь, пустота, а с ней спокойствие…

Скоро все переменилось. Гнетущее безмолвие разорвал нарастающий шум. Где-то впереди ликовала толпа. Громкие крики, аплодисменты, как бы ничего особенного – карнавал, вот только не видно никого, что изрядно озадачивало. Мелькнула мысль о том, что слишком часто в последнее время слух начал играть с ним злые шутки. Он слышал то, что услышать в принципе невозможно. То сердце коварной старухи, то теперь вот крики людей, которых не было. Как спрашивается, откуда, каким образом? Как-то все это неправильно…