Мы, кто катит этот мир

Бесцеремонные зайчики, посланники чьей-то бессонницы, что метались по комнате, окончательно придушили его и без того отвратительное настроение. Мало того, что думать не получалось, так еще и светопреставление на нижнем этаже. Отобрало оно последнюю надежду на продолжительный здоровый крепкий сон. «Что же за лампы у них такие? Всего лишь отражение, а не скрыться от него никуда. Не спасают ни веки, ни даже пальцы рук…»

– Дорогие мои гости! – громкий и властный голос хозяйки разнесся по огромному дому. Насыщенная смесь пафоса и искренней радости проникла в каждую комнату в каждый закуток. – Позвольте позаимствовать толику вашего внимания. У меня для вас есть еще одно развлечение. Прошу всех незамедлительно собраться на заднем дворе. Точно так, имею честь предложить вам особое удовольствие…

– Считайте что я уже там, – мрачно пробормотал он. Повернулся на живот, накрыл голову подушкой. Стало гораздо лучше. Стихли звуки, да и свет, что бесцеремонно ворвался в его временное жилище, померк, дышать, правда, не очень удобно, а так…

В дверь настойчиво постучали. Он мысленно выругался, но все-таки выглянул из укрытия.

– Вы до сих пор не готовы? – в комнату заглянула золотая маска. – Ай-ай-ай, нехорошо опаздывать. Поторопитесь! Обещаю, это будет очень даже занимательно!

Дверь сразу же захлопнулась. Хозяйка поместья, громко цокая каблучками, удалилась. Он напрягся, кончики пальцев кольнуло, они мерно задрожали, а уж это точно неспроста! Да, что-то изменилось. Сквозь манящую полудрему и откровенно отвратительное настроение пробивалось то самое чувство. Оно! Подлинное, только очень слабое, еле-еле выраженное. Так сразу и не поймешь, что это реальность, или снова воображение шалит? Ответить на этот вопрос можно было одним лишь способом – подняться и проследовать на задний двор.

За тонкой дверью слышались шаги. Топот множества ног. Люди, быстрым шагом, а некоторые и вовсе бегом, спешили по коридору. Она среди них? Точно! Другого стимула не требовалось. Он резво поднялся с кровати, заставив старую мебель противно заскрипеть и зашататься. Проходя мимо маски, лежавшей на полу, поднял ее, машинально приложил к лицу. Привычно остановился у зеркала.

Приоткрылась входная дверь. Теперь уже без стука. В щелку заглянул лакей с фигурой атлета, мигнул черными глазами, мрачно кивнул, то ли приветствуя, то ли выражая удовлетворение, моментально ретировался. Подобная бесцеремонность озадачила. Нет, все понятно – здоровенный чернокожий приходил исключительно для того, чтобы поторопить. Получается, он не совсем гость. «Что это? Наглость или так все и должно происходить? – мысль отозвалась печальной полуулыбкой из-под маски. – Вот отбросить бы то эфемерное чувство, найти свою лошадь, вскочить в седло да сбежать. Куда угодно, да куда глаза глядят!»

Нет, уходить не время. Разве тут уйдешь, если чувство, то самое, оно снова возвращалось! Ощущение, оно крепло, с каждой секундой становилось отчетливее, его уже нельзя было просто игнорировать.

Дорогу удалось найти сразу. Трудно заблудиться, когда идешь в толпе. Вот и свежий воздух. Странное дело, судя по топоту, к месту представления спешили сотни, а то и тысячи людей, а нет! На небольшой площадке ограниченной стеной дома и высоким забором было не так уж и многолюдно. Человек двадцать, вряд ли больше. Наверняка то, что задумала хозяйка, было развлечением для избранных, а прочие так, массовка.

Темнота. Единственный источник света – блеклые отблески огней, что вспыхивали и гасли где-то в глубине окон первого этажа. От недостатка освещения площадка казалась маленькой, мрачной и чуточку даже пугающей. Пожалуй, так и было задумано. В рассеянном свете все происходящее должно было выглядеть волшебно, мистически. Все вписывалось в эту концепцию: тьма вокруг, темные наряды на гостях, блестящие маски, эффектно отражающие ту толику света, которой позволено было проникнуть на место действия.

Фактором в одно мгновение меняющим реальность выступил неожиданно ярко вспыхнувший свет. На четырех столбах, установленных в углах квадратного двора, разом загорелись факелы, зажглось множество огней, чей теплый подмигивающий свет не уступал мощным электрическим прожекторам.

Перемена на мгновение ослепила, но лишь на мгновение. Яркий свет высветил мрачную картину. Просто посреди двора стоял крест с высоко поднятой перекладиной, к нему привязан чернокожий мужчина. Потоки колышущегося света освещали его во всех деталях. Удивительно контрастным выглядело мускулистое, хоть и худое тело, эталоном скорби казалось продолговатое лицо с глазами полными бесконечной печали.