Мы любили

Дом оказался доведённым до полного опустошения. Даже мамин салат для здоровья, который и сама-то она поглощала, исключительно состроив героически-стоическую рожицу, подъели. В холодильнике наблюдалась откровенная пустота, разбавленная баночкой йогурта, полупустой коробкой с соком и остатками торта. Я полезла проверять овощной ящик. Картошка, к счастью, ещё была. Я вручила Серёжке нож и попросила помогать.

- Ну, так и что она тебе сказала? – через некоторое время спросил Сергей.

Я повторила, что ничего.

- На тебе лица не было, - объяснил он.

И тогда я зажмурилась и будто шагнула в ледяную воду.

- Я влезла в твои икс-файлы.

Он помолчал, потом очень спокойно спросил:

- И что же ты такого навоображала по этому поводу, Принцесса?

Меня скрутило от неловкости, потому что я и в самом деле чего только не напридумывала. Даже самой себе признаваться неловко, как ему-то вываливать? Он хмыкнул.

- Ну, ладно. Сначала ты решила, что я её трахаю за денежку. Потом – что по вселенской неземной любви. Потом ты вообразила, что я работаю чем-то вроде бессловесного мяса для жёсткого порно. Что ещё? Нет, мне правда интересно!

Я сидела, опустив голову, и еле шевелила ножом.

- Не надо было совать нос, куда не просили! – сердито сказал он. – Я у неё действительно работал. Только сторожем. Дом охранял, пока она ездила за границу по делам. Обнаглел, спал в её спальне. А когда она неожиданно вернулась и застукала меня, то сняла вот такую плату за нахальство.

- А зачем на камеру? – не сдавалась я.

- На память, - буркнул Серёжка.

- А сейчас что ей надо?

Серёжка замялся.

- Мы были любовниками. Долго.

- Извращенка она, - разозлилась я. – Что, взрослых мужиков совсем нету что ли?

Сергей вздохнул и с заметным удивлением в голосе произнёс:

- По-моему, она меня любит…

- А ты, сам, - продолжала злиться я.

- Ну, - затруднился Серёжка. – Я к ней очень хорошо отношусь. Я ей благодарен.

- За что? Что изнасиловала тебя?

Серёжка засмеялся.

- Дурочка ты, куэрида. Я ей благодарен уже за то, что мне не пришлось прибегать к услугам всяких… ла трола… ну… вроде Наташки твоей.

- А надо было? Прибегать? – спросила я.

- Видишь ли, гатита, - сказал он противным наставительным тоном. – Мужчины устроены таким образом, что, начиная с определённого момента, им нужна партнёрша для секса. Если они хотят быть действительно мужчинами, а не ручниками-надомниками, к примеру.

Я разозлилась до крайности. Из-за этого тона в основном.

- Фиг с ними, с мужчинами, - сказала я. – Меня интересуешь ты. Где ты был, когда я тебя искала? И почему твои вещи оказались у этой кошки?

Теперь настала его очередь опускать голову.

- Я прозевал, когда ты уехала. А потом мне сказали, что уехала наверно на праздник к Корнеевым. Я рассердился. А она позвала.

Я ждала.

- А потом мне позвонил Евген и спросил, не мог ли я привезти тебя к ним в гости. И я всё понял. Я стал звонить тебе, а ты не отвечала.

Больше он ничего не стал говорить. Ну, в общем, можно было представить, как развивались события. Его кроссовки, к примеру, выглядели так, будто в них, по меньшей мере, тонули. Где-нибудь посреди Атлантики.

- А позвонить в дверь ты не мог? – спросила я.

- Не мог почему-то…

- Это ведь она сказала, что я поехала к Евгену?

- Она сказала – наверное.

- А ты поверил!

- Прости, куэрида.

Я схватила начищенную картошку и стала её мыть, резать и бросать в кастрюлю. Я не знала, как мне реагировать. Я была зла. Я боялась этой холёной кошки. Я хотела, чтобы человек, который сейчас сидел за моей спиной и что-то там мямлил, был мой.

- Что? – хмуро переспросила я, поворачиваясь к нему.

- Она просила передать тебе, что ты красивая девочка.

Я взорвалась.

- Если ещё раз, - сдавленным от злобы голосом сказала я, - услышу про эту глянцевую кошку, я тебя задушу!

Он помолчал и вдруг заявил:

- А знаешь, что происходит, куэрида? По-моему, ты меня ревнуешь!

Я стремительно развернулась. У него был такой самодовольный вид! Я скомкала полотенце, которым только что вытирала руки, и запустила ему в физиономию. Он ловко уклонился, а потом сполз с табуртки и медленно, глядя мне в глаза, двинулся ко мне.

- Не подходи, - сказала я. – Не делай этого.

Но останавливать было бесполезно. Я попыталась ускользнуть, но он меня поймал.

- Полинка, вида миа, прости. Я правда ни в чём не виноват. Я хочу быть с тобой.

И он снова полез целоваться. У него были горячие руки. Они буквально обжигали мою спину. Серёжка сильно прижимал меня к себе и целовал с таким явным наслаждением, что я потихоньку расслабилась и перестала дёргаться при одном только воспоминании о том, как распахиваю дверь, а там - эта женщина.