Мы (ЛП)

И вот теперь я пью отвратительный кофе с заправки и слушаю болтовню своего коллеги Дэвида Дэнтона. Дэнтон всего на пару лет старше меня. Формально наши должности называются одинаково – мы помощники тренера, – но поскольку под началом основного тренера наших ребят есть еще пара команд, Дэнтон порой начинает изображать из себя главного. Особенно во время поездок.

Факты о Дэнтоне: у него отличный «щелчок» (разновидность броска в хоккее – прим. пер.). И мерзкий характер.

– Первая команда, с которой мы будем играть, – говорит он, перекатывая за щекой кусок табака, – это те самые ссыкуны, которых вы сделали в прошлом году. В этом сезоне их статистика лучше не стала. Не рассыпайтесь, забейте в первом периоде, и в перерыве они будут реветь. Педики, что с них возьмешь.

Гадкий кофе у меня в животе превращается в кислоту. Во-первых, что это за тренерская установка? Команда соперника одарена в плане защиты и обделена в нападении, и наши дети заслуживают более тщательного разбора. Стратегия им нужна не меньше бравады.

О лексиконе Дэнтона я даже не хочу говорить. Он использует слово «гейский» для описания всего, что ему не нравится – от уродских машин до невкусных бутербродов с индейкой, – ну а «педик» у него любой облажавшийся хоккеист.

Я уже просил этого козла следить за своим языком. Это было после одной игры на домашней арене. Мы с легкостью победили, и я был горд за наших ребят. Но когда игра кончилась, Дэнтон заорал: «Будут знать, педики!», так что я воспользовался возможностью и заметил, что из-за таких слов у него могут возникнуть проблемы.

– Мало ли, кто может услышать, – сказал я, намекая, что за использование уничижительных терминов начальство может вызвать его на ковер. Но больше всего я переживал за своих игроков. Я не хотел, чтобы тренер – авторитет в их глазах – легализовывал подобный сорт ненависти. Не дай бог, кто-то из наших ребят сомневается в своей сексуальной ориентации. Никому не надо слышать это дерьмо. Шестнадцать и без того сложный возраст.

Но Дэнтон ко мне не прислушался. И каждый раз, когда он использует слово на «п», я представляю шестнадцатилетнего Веса. Он рассказывал мне, в какую панику впал, когда осознал, что он гей. Теперь-то, конечно, у него все прошло. Но его сила духа есть не у всех. Если в одной из команд есть пацан, который так же страдает, я не хочу, чтобы он выслушивал Дэнтонов бред.

Необходимость работать с ним бесит меня, но вовсе не потому, что мне не насрать на его мнение обо мне. Дэнтон потерял мое уважение в тот самый момент, когда я впервые услышал извергаемую им мерзкую чушь. Он и слово на «н» тоже употребляет. Я хотел, чтобы ему сделали выговор. Даже при случае сказал Биллу, нашему боссу, что речь Дэнтона часто содержит неудачные выражения, а его рассуждения не отличаются глубиной.

– Попробуй немного его образумить, – вот и все, что ответил мне Билл, хлопнув меня по плечу. – Будет досадно, если в его деле появится выговор. Он ведь останется там навсегда.

Меня бы только обрадовало, если бы в деле Дэнтона появилась такая пометка, но подавать жалобу я все же не стал, потому что я параноик. Нет, раскрыться было бы в каком-то смысле прикольно – представляю, каким станет у этого гада лицо, – но подставить так Веса я не могу. У него шикарный первый сезон, и в фокусе прессы должны оставаться его успехи на льду, а не интимная жизнь. Я думаю, он в шаге от того, чтобы претендовать на Колдер Трофи. Серьезно, я не шучу. (награда, ежегодно вручаемая лучшему новичку НХЛ – прим. пер.)

Мы сидим в монреальской пробке на пути на каток, и мой желудок завязан узлом. Наша первая игра в этом турнире должна начаться в час дня, а уже больше полудня.

– Еще миля, – говорит Дэнтон, сверившись с картой в мобильном. – Парни, на то, чтобы переодеться, у нас будет всего пятнадцать минут. Будем надеяться, что в следующий раз тренер Каннинг сможет встать вовремя.

Блядь. Ненавижу, что я опоздал. И ненавижу его.

Слишком много ненависти для калифорнийского парня. День точно не задался…

Наконец мы подъезжаем, выгоняем ребят из автобуса, и я помогаю занести гору снаряжения внутрь. Начало турнира, слава богу, задерживается на полчаса. Команде даже хватает времени на то, чтобы нормально переодеться и настроиться на игру.

– Все. Вперед, – говорю я, хлопнув перчатками. – Барри! На вбрасывании будь повнимательней. Помнишь? Эта команда немного тормозит при получении шайбы.

Парень кивает с напряженным лицом.

Затем я переключаю внимание на Данлопа, своего вратаря. Он очень одаренный игрок и здорово работает на тренировках. К сожалению, у него появилась тенденция зажиматься во время игры. В начале сезона он держался отлично, но в этом месяце застрял в тупике.

– Как самочувствие? – спрашиваю его.

Он отводит глаза.

– То есть, не сдуюсь ли я, как в тот раз?