Мы лучше

– Мы кое‑кого ждем, а до тех пор я хочу узнать кое‑что у тебя.

– Я открыт, как книга, – с ухмылкой сказал он.

– Тебе смешно… Ты даже не представляешь, что ты сделал и как ты разочаровал меня!

– Я делал свою работу, я делал её хорошо. Если тот человек пришел из будущего, то почему бы не использовать его знания во благо и сделать наш мир чуточку лучше? Так что, если не потерять этот шанс, то я считаю, что сделал все правильно.

– Скажи мне, ты сделал это, потому что и правда хотел помочь людям, или ты просто преследовал цель увековечить свое имя, показав личное превосходство над другими? Конечно, прости, но ты – не филантроп, и не твоя черта добродетельность, как и сочувствие, и в некоторой степени даже эмпатия. Для тебя успехи в работе были всегда важней коллектива и желания стать частью некой семьи. Не забывай, я тебя знаю Бенджамин, ты всегда стремился к тому, чтобы сделать то, чего никто не может, ибо так ты докажешь сам себе и всем вокруг, что ты лучше всех нас. Правда, это не попытка доминирования или властвования, а простые комплексы, которые ты скрывал всегда, не так превосходно, как тебе казалось.

– К чему эти слова, Кристофер?

– К тому, что я не понимаю, почему ты так яро защищаешь Людвига? Ты сделал свою работу, теперь ты – звезда, первый человек, чьи руки и ум создали рабочую, пусть и не до конца, но все же машину времени. Зная тебя, я был уверен, насколько тебе будет плевать на последствия, главное, чтобы памятник был повыше.

– Вот, значит, какое мнение обо мне? – Бенджамин спросил, словно сам у себя.

– Это не только мое мнение…

– Я понял, – сказал он после небольших раздумий, – все вы думаете: раз я привел сюда Людвига, то я буду на его стороне, против всех, ведь он, своего рода, мое создание? Это смешно, – сказал он легкомысленно, – я не хочу, чтобы мои труды были использованы во вред чего‑либо или кого‑либо, ведь ты был прав, мне важно мое имя, и я не хочу, чтобы меня проклинали за то, что я создал – не такой уж я и безответственный, верно? Иначе я разве уговаривал бы вас поступать разумно?

Кристофер молча смотрел на него, видя ответный взгляд человека, который имеет куда более серьезное отношение к происходящему, чем некоторое время назад. Он сидел ровно, уверенно, руки его смиренно и без движений лежали на столе.

– Тебя выпускают из‑под стражи, как минимум на время, требующееся для разрешения созданной тобой ситуации, считай это своим шансом.

– Знаешь… – по‑дружески начал Бенджамин, удивив Кристофера, – я давно этого не говорил, а, может, и не говорил и вовсе, но лучше сейчас, пока мы не вышли за эту дверь. Я хочу сказать спасибо. За то, какие возможности ты смог мне дать, увидев во мне потенциал, да что уж там, поверив в меня. Я знаю, насколько был нестерпим зачастую, но именно с тобой, я был честен, всегда. Я уважал тебя всегда, как друга и коллегу, как… наставника, которого у меня никогда не было, потому что ты был честен со мной, говорил на равных и… ну, ты понял. Последнее чего я хотел бы – это навредить тебе и кому бы то ни было, но я стараюсь делать все правильно. И хочу, чтобы ты услышал это от меня, сейчас. Ты – считай, моя семья, которой никогда и не было толком, и я благодарю тебя за все, что ты делал для меня. Возможно, ты был единственным, кто что‑то во мне разглядел, а я не понимал этого и относился не всегда уважительно, за это прошу прощения. Стоило это все раньше сказать, но лучше поздно, чем никогда, а я, как ты видишь, слегка отстал во многих сферах жизни, так что, я разочарован в себе не меньше твоего, а то и больше. Спасибо, что указываешь на это, что тебе не наплевать.