Мы лучше

– Он был хорошим лидером и отличным другом, надеюсь, теперь он обрел покой, которого заслужил, – Бенджамин говорил с трудом, сам не веря в то, что пришлось сделать.

– Что же получается, – Майя медленно подошла к телу, – теперь каждого, кто из ряда вон, будет ожидать та же участь? Какого мира мы добьемся, если так будет всегда?

– Так не будет всегда, – Бенджамин посмотрел на нее, речь его была полна печали, – так не должно быть вообще, но он сделал свой выбор. Мы должны уважать его за то, каким он был человеком.

– Я не могу не думать, что, возможно, он был не здоров, надо было успокоить его и отправить к врачам, так бы мы могли спасти ему жизнь… – искала оправдания Майя.

– Не смей так говорить, – его искренне удивили её слова, – он был сильным и волевым человеком и ни разу за все наше знакомство не показал себя как тот, кто нуждается в помощи. Именно поэтому я решился сделать это – потому что знаю его лучше всех и знаю, он хотел этого… хотел уже давно, но, видимо, ждал причины, чего‑то конкретного и бескомпромиссного…

– Возможно, ты прав, – Майя стала чуть грубее, не скрывая своего осуждения, – но только простился он не с тобой, а с тем, кто вошел в этот механизм ночью. Подумай над этим, Бенджамин.

Эти слова снова заставили вспомнить его тот самый момент, когда он вернулся в это время, и впервые встретился с Кристофером, проводившим его допрос. Для него было тогда так странно, что его друг не заметил никаких изменений, как внешних, так и в поведении. За два года, проведенных в будущем, он часто задумывался над тем, как хочет поделиться всеми полученными знаниями с ним. Еще никогда до момента запуска машины времени, он не чувствовал себя настолько естественно и легко, словно лишь сейчас он родился на свет, найдя, наконец, свое предназначение. Все ранее кажется сейчас мелочным, особенно видя то, как он сам изменился за эти два года, ему хочется гордиться собой, но мешает этому последние слова человека, который был для него почти частью семьи, той, что у него никогда не было. Только благодаря смерти Кристофера, он понял всю ответственность на своих плечах за нынешние события, касающиеся как настоящего, так и будущего. Его жертва не должна быть напрасна, и он проследит, чтобы так оно и было, ведь отныне все будет иначе, и он чувствовал, что и сам стал куда человечнее, чем был. Он вытер слезы руками и лишь произнес: «Спасибо».

– Мы не должны забывать эту жертву, как и жертвы Артура Конлона Людвига, – он остался сидеть на месте, посматривая то на Итана, то на Майю, – Кристофер как‑то сказал мне, ещё в то время, когда я доказывал ему, что данный проект может состояться, он сказал: «Любое изобретение рано или поздно будет пущено во вред, в том или ином виде. Главное – успеть показать людям, что если пустить его во благо, пользы будет больше».

– И как ты хочешь действовать дальше? – Майя встала с пола.

– Мы должны думать, что сделать и как для лучшего будущего, пусть люди и не будут разделять это, на нас теперь лежит ответственность, и, несмотря на репутацию или ошибки, мы должны стремиться к цели.

– Вы ведь понимаете, что нас будут допрашивать, проверят каждую минуту сегодняшних суток, прежде чем допустят снова к работе? – Итан впервые за долгое время заговорил.

– Тебя только это сейчас волнует? – Майи не скрывала недовольства.

– Лучше, чем вы, я не скажу, да и говорить нечего. Это печальная участь, но это его выбор, который мы должны уважать, – тон его был слишком спокойным, и Майя понимала, в Итане что‑то изменилось.

– Не стоило тебе упоминать его семью. Это было подло и гнусно, ты очень меня разочаровал Итан.

– Ты говоришь так, словно хуже этого сегодня не было поступков. Я не хочу оправдываться или оправдывать его, не потому, что иду уступки, а потому, что уважаю его решение и взгляды. Мы все сегодня сделали многое. Судить надо не процесс, а его результат, уж ты‑то должна это понимать.

– Что ты хочешь этим сказать?

– Хватит, – вмешался Бенджамин, видя, как все выходит из‑под контроля, – потом будем откровенничать, сейчас у нас есть работа. Скоро про все это узнают, нам нужна легенда, нужно проработать историю для начальства и властей.

– Мы должны придерживаться общей истории! – Строго произнесла Майя.

– Да. Но также нельзя забывать, как важно продолжить работу и сделать так, чтобы ЦРТ дало нам возможности для этого. Иначе, все это было зря, – его молча слушали, явно погруженные в свои мысли и ощущения.

– Знаешь, ты уже так надоел своими пророчествами, ответственностью за будущее и прочий бред, что хочется тебя ударить! – Майя вдруг взорвалась чуть ли не слепым гневом, но Бенджамин отчетливо видел и понимал, как ей необходимо выпустить из себя все это, – все ясно и понятно уже: кто, что и зачем, но почему нельзя просто признать, что мы не справились и погибли люди?

– Я понимаю тебя, – тихо сказал Бенджамин, давая ей время, – но о последствиях мы будем думать потом, хорошо?