Мы, Мигель Мартинес

Влад Тарханов МЫ, МИГЕЛЬ МАРТИНЕС

Пролог

Из полицейской хроники

«11 июня 2021 года на Ленинградском шоссе (трасса М10 Москва — Санкт-Петербург) в результате потери управления потерпел аварию автомобиль Лада Приора. Водитель погиб на месте происшествия».

В Подмосковье в начале две тысячи двадцать третьего года было тихо. Проект «Вектор», обещавший дать прорыв в темпористике был, фактически, свёрнут. На его базе была тишина. После того, как прекратились спонтанные выбросы энергии, сопровождающие временные феномены, на ней самой оставался только небольшой коллектив: шестёрка охранников, три оператора аппаратуры слежения, один научный сотрудник и два техника. Энергию им подавали крайне скупо, ни о каких исследованиях и речи не шло. Деньги было куда девать, особенно сейчас.

Глава первая. Миша, ты попал!

Москва. Время непонятное. Зима.

— Миша, очнись! Что с тобой?

МИША!!!!

Что случилось?

ЧТО С ТОБОЮ, МИШАААА???

Слова пробиваются сквозь пелену. Что это со мной? Ничего не вижу. Тени. Какие-то тени. Я что, умер? Умер? Но кто это? И что это я слышу, разве мертвых так трясут? Миша? Я Миша. Да, нет, не трясите меня так… положите на место, не вижу. Как хочется пить! Как это давит… Что за хрень происходит? Тише!.. Пить! Хочу пить! Во рту пересохло.

— П.и. ть, — еле-еле выдавливаю из себя. К губам прикасается что-то холодное. Глоток. Еще, еще, еще. Ну вот, чуток полегчало.

Наверное, я все-таки умер и мне всё это кажется. Но какой вкусной бывает вода, когда тебя уже нет!

С этой мыслью проваливаюсь в спасительное нигде.

Меня зовут Михаил Евдокимович Пятницын, мне сорок пять лет, я работаю инженером в административно-хозяйственной части МИЭТа, простите, это национальный исследовательский университет «Московский институт электронной техники». Пошла у нас мода, институты в университеты переименовывать, не миновала чаша сия и моего рабочего места. Вот только это! Не надо! Я никакого отношения к созданию электронновычислительных машин не имею! Моя работа — это стройка, ремонты, я по образованию инженер-строитель. Нет, как юзер я с компьютером на ты, но только так, а не иначе! Тружусь я в Зеленограде, там и живу, в районе Старого Крюкова. Купил как-то по случаю половину дома: комната, кухня, кладовая, удобства во дворе. Было место в общежитии, но тут я не там. В общем, на что денег хватило, то и купил. Квартиру получить? Так я у нас по строительству главный, я точно знаю, что в ближайшие пять-шесть лет ничего на этой ниве даже не колыхнется! Руки у меня растут не из жопы, так что сделал пристроечку, подсуетился, получилась у меня санитарная комната: туалет и душевая кабина. А то во двор всё время бегать, а у меня организм нежный, морозы недолюбливает, на работу одевается тепло, ибо если чем теплей, тем лучше.

Приору я взял в кредит. Выплатил приблизительно треть от общей суммы. Машина мне нравилась, как раз под мои скромные потребности: тело перевезти с работы и на работу, иногда выехать на природу, там грибочки-ягоды, шашлычки-рыбалка. Ну и довольно. Первого июня я взял отпуск. А одиннадцатого поехал в Питер, на сборище форумчан. Есть за мной такой грешок, исторический и псевдоисторический форумы. На историческом мы обменивались интересными книгами и документами, а на псевдоисторическом, точнее, форуме альтернативщиков, искали пути изменения того или иного события в мировой истории. Лично я всегда отстаивал позицию, что роль личности в истории становится определяющей, на эту тему копий было поломано до хрена и еще больше. Выехал я раненько, несмотря на то, что собиралась непогода. Вы вообще слышали о странных грозах в России? Необыкновенные фиолетовые молнии, тяжелые, черные, как ночь, облака? В общем, на небе собиралась какая-то хрень, а я притопил свои девяносто, и пошел по трассе. Летящий со страшной скоростью в машину фиолетовый шар я рассмотреть успел, а вот дальше — была одна только темнота. Никакого тебе света в конце тоннеля, да и никакого тоннеля не было. Удар, темнота. И вот туман в голове и раскалывается моя головушка, и пить хочется… и этот голос, что за хрень происходит?

Наверное, мой мозг не готов был всё-таки к работе, хоть какой-то, ибо я смог пошевелиться, но открыть веки не получилось — поворот головы слишком много забрал сил, вновь наступила темнота.